Всхлипнув, он выдохнул через ноздри немного воздуха. Вероятно, это был остов теладинского корабля или лодки. Сердца Нопилея подпрыгнули от радости. Кто-то, кого послал его дедушка, нашел его и поспешил на помощь!

Размеренным движением задних лап, оснащенных рудиментарными плавательными перепонками, юный теладинец снова поднялся на поверхность, похожую на дрожащее зеркало. Прищурившись, он огляделся в радостном ожидании. И сначала не поверил тому, что увидел. Он хотел было что-то сказать, но запнулся и, помогая себе лапами, быстро повернулся, чтобы охватить взглядом все озеро.

— Но… — пробормотал он и забыл закрыть рот.

С безмерным разочарованием Нопилей уставился на покачивающийся на воде предмет, понимая, что это совершенно не похоже на корабль спасательного отряда.

«Так ведь этого и не могло быть», — разозлился он на себя.

От любого спасательного теладинского корабля на планете Ниф-Нах его отделяло много световых язур и крайне запутанные дипломатические отношения. Да и, кроме того, крушение произошло не более одной инзуры тому назад.

— Глупая ящерица! — воскликнул он, фыркнув. — Глупая ящерица, наивная ящерица! Идиотская мысль!

Он с силой шлепнул лапой по воде. Ему следовало бы это знать, нет, он должен был это знать! Если бы он был человеком, то ему захотелось бы одновременно смеяться и плакать. А поскольку теладинцы не были способны ни на то ни на другое, то в нем клокотала просто какая-то неосознанная ярость: он позволил своему страстному желанию так себя запугать и запутать. То, что покачивалось перед ним на поверхности озера, было не что иное, как оторванная дверь лифта. Просто прижимающий ее воздушный шланг ослаб и дверь вытолкнуло наружу. Видимо, она и не предназначалась для использования в качестве плота, так как ящеры с Ианама Зура, с детства привыкшие к водной стихии, могли сколь угодно долго держаться как в воде, так и под водой, причем в достаточно жестких условиях. Подобный плот был нужен для того, чтобы спрятать в нем сигнальный буек и снаряжение на случай аварии.

— Ох, Яйца… Сигнальный буек, это, скорее, даже плохо, — пробормотал Нопилей, хорошенько поразмыслив.

Сигнальный огонь непременно привлечет к нему внимание сыщиков Патриарха Чина. Его нужно отключить, и как можно скорее! Нопилей вцепился в плот и начал карабкаться на него. Край, за который он держался, немного опустился в воду, зато другой немного приподнялся. Его когтистые лапы с трудом находили зацепку на скользкой резине воздушного шланга. С хищным шорохом они царапали шланг и соскальзывали с него. После нескольких тщетных попыток, чертыхаясь как минимум на трех различных языках, Нопилей наконец сумел одолеть дрейфующую дверь. Пытаясь отдышаться, он лежал на спине, уставившись в темно-синее небо. Над ним медленно проплывали остатки дымного облака. Какое-то время его мысли тяжело плыли вслед за облаком, но в конце концов ему все же удалось стряхнуть с себя тупое оцепенение и собраться с мыслями. Если он не хочет, чтобы его «спасли» сплиты, у него остается только один выход, и это он знал наверняка: он должен следовать за дымным облаком, пока оно не приведет его либо туда, где приземлился его корабль «Счастье Нианы», либо туда, где тот разбился. И еще: он должен найти путь к Елене, должен удостовериться, что у нее все хорошо, где бы она ни находилась. Конечно, то же относилось и к Кайлу Вильяму Бреннану. Бреннан был для Елены чем-то вроде старшего в их выводке, он очень много для нее значил, а потому он много значил и для него, Нопилея.

Через несколько сезур он наконец перевернулся на брюхо и приподнялся на коленях. Лапами молодой ящер опирался на металлическую поверхность, как спринтер перед стартовым выстрелом. Поверхность скользила и покачивалась. Ему приходилось быть очень внимательным, чтобы случайно снова не соскользнуть в воду. Долго искать не пришлось. Довольно быстро он обнаружил очертания клапана со светло-зеленой маркировкой и подполз к нему, чтобы открыть. Под клапаном Нопилей увидел большой, размером примерно восемь на восемь кулаков, ящик. В нем нашелся рюкзак из маскировочной ткани цвета грязи, который юный теладинец закрепил на спине, даже не заглянув в него. Справа, под тем местом, где находился рюкзак, виднелась небольшая, размером с кулак, квадратная крышка из стеклометалла, возвышавшаяся над поверхностью на несколько когтей. Под ней Нопилей увидел что-то зеленоватое, мигавшее в гипнотическом ритме полусезуры: передатчик!

Одним движением он снял блокировку с крышки, и вот уже в лапе у Нопилея был плоский прибор, который помимо функциональной лампочки обладал еще одним элементом управления — кнопкой, на которой на аргонско-теладинском было написано «Выкл». Выключатель был защищен тонким штифтом, который можно было извлечь для деактивации сигнального огня. Нопилей это сделал и нажал на кнопку. В то же мгновение зеленая лампочка погасла, передатчик отключился. Целую сезуру теладинец боролся с искушением отбросить прибор как можно дальше, чтобы тот утонул в озере. Но потом он придумал кое-что получше. Он снял со спины рюкзак и осторожно положил туда передатчик. Он же не мог знать заранее: а вдруг эта вещь ему еще пригодится?

Прежде чем снова закрыть рюкзак и закинуть его за спину, Нопилей бросил быстрый взгляд на его содержимое. Там были: пьезопалатка, гидроконденсатор, полуавтоматическое многофункциональное устройство, пачка протеиновых вонтонов — двести штук, карманный фонарик, компактная переносная лампа, зажигалка, омничастотная радиостанция, коробка погодоустойчивых сигнальных комаров, а также безвкусный сине-оранжевый синтетический кошелек, где он обнаружил две узкие упаковки, в каждой из которых находились двадцать две теладинские банкноты по сорок три кредита. Впервые за много стазур чешуйчатый спинной плавник Нопилея приподнялся, что у теладинцев означало ухмылку. Свертки с двадцатью двумя банкнотами назывались в народе «последышами», но их он видел только на занятиях по комплексу предметов с общим названием «Подготовительная история кредитов», которые вел штудиенрат Вохалимис в Платиновом Шаре. Держа в острых когтях это устаревшее платежное средство, разглядывая его со всех сторон, он весело шипел, возвращая себе хорошее настроение. Как же это было похоже на плановиков его народа! Кому еще могла прийти в голову грандиозная идея положить в упаковку для чрезвычайной ситуации кошелек с двумя «последышами», да еще и банкноты с нечетным числом! Что бы с ним ни происходило, как хорошее, так и плохое — тут тебе и авария, и сплиты, — нельзя было не признать присутствия во всем этом определенной комической нотки. Но таким уж он был, его народ.

Нопилей еще раз проверил, плотно ли закрыт рюкзак, и бросил беглый взгляд вверх. Облако, напоминавшее об аварии, уже рассеялось, но он успел запомнить направление. Наискосок через озеро, выбраться на другой берег, а потом — вперед, сквозь джунгли. Вероятно, этот поход займет целую стазуру, а может быть, даже две или три!

Нопилей внутренне приготовился к напряженному марш-броску и скользнул в воду, бесшумно, совсем без брызг.

Земля была так далека, гораздо дальше, чем звезды.