Вечно суёте нос в чужие дела и шумите так, что звенит в ветвях! Невыносимо!

Елана искренне радовалась их весёлым переливам и ласково приговаривала:

— Спешите к нам! Какие вы задорные, звонкие! Без вас и весна — не весна!

Ручьи приветливо журчали в ответ и уносились дальше, к лесу.

Вслед за весенними ручьями к елям спешили перелётные птицы. Утомившись в дороге, странницы с благодарностью отдыхали на гостеприимных ветвях Еланы и пели, пели!

Елина очень сердилась:

— Летите прочь, громогласные щебетуньи! У вас нет ни слуха, ни голоса, ни воспитания!

Но птицы её не слушали. Они качались на ветвях соседки и щебетали, щебетали… Елана расспрашивала птиц обо всём, что творится в мире. И гостьи болтали без умолку.

Елана любила слушать их рассказы. Так она чувствовала всем сердцем, как необъятен мир и везде движется, кипит жизнь. Огромная! Неведомая! А эти маленькие, хрупкие создания знают и видят больше неё, двухсотлетней!

Когда Елана думала обо всём, что рассказывали птицы, ей самой хотелось пуститься в путешествие и побывать в далёких краях. Ночами она глядела в звёздное небо и мечтала, мечтала…

— Опять витаешь в облаках! — досадовала сестра. — И зачем ты только слушаешь всяких глупых птах?!

Елина с презрением относилась ко всем, у кого не было корней. И ничего не хотела знать ни о море, ни о небе, ни о другом мире. Ей и здесь было плохо, а что уж говорить о чужих незнакомых местах!

Так она и бранилась всю весну, пока не приходило лето.

Летом она ворчала ещё больше.

Её раздражали и зной, и ветер, и дождь, и прохлада. Сестра только смеялась в ответ. Представьте себе, ей нравилось солнце… Когда оно светило особенно ярко, Елане грезились далёкие края, и она представляла себя беспечной пальмой где-то на берегу залива. Когда дул ветер, она подставляла ему ветви. И ей казалось, что она птица с огромными крыльями. Стоит только расправить их, как она полетит.

А когда шёл дождь, Елана запросто разговаривала с радугой. И пару раз радуга так низко наклонилась к ней, что они даже посекретничали!

Осень Елана тоже встречала с радостью. Ей нравились яркие наряды, в которые одевались деревья в лесу. И она нисколько не расстраивалась, когда они сбрасывали свои одеяния. Елана знала, что земле нужно это цветастое одеяло, чтобы пережить зиму.

Елина же снова злорадствовала. Она завидовала деревьям летом, завидовала и осенью.

Их ветви, освобождённые от гнёта листьев, становились лёгкими и прозрачными.

А она ещё больше сгибалась под тяжестью намокшей хвои, которую берегла всё лето!

Елана, напротив, никогда не жалела для муравьёв хвоинок. В благодарность за несказанную щедрость лесные труженики устраивали в её кроне Праздник Солнца. В последний тёплый день на гостеприимных ветвях собирались мотыльки со всей округи, пели, танцевали и веселились до утра. Елана расцветала яркими красками, и ей казалось, что она сама — бабочка.

Но к концу вечеринки Елина начинала жаловаться на шум, и бабочки улетали.

Так наступала осень.

Всем известно, что осенью под ёлками вырастают грибы. А грибы собирают люди. Грибники часто останавливались в тени великанш и разговаривали.

Ели, как и другие деревья, понимают человеческий язык. У них замечательная память. Они запоминают всё, что слышат, и кропотливо записывают на коре — так растёт их ствол. День за днём, год за годом он пополняется новыми записями. И лишь немногие, кто понимает язык деревьев, могут прочитать обо всём, что случилось сто, двести или триста лет назад. Только им не всегда верят.

Елина ненавидела людей. Она называла их не иначе как глупцами. Разговоры казались ей невыносимым испытанием, и она снова завидовала лиственным деревьям. Когда под берёзу или осину садились путники и начинали болтать всякую чепуху, деревья так шумели листвой, что заглушали любые голоса. А у елей испокон веков не было листвы, и им приходилось выслушивать всякие глупости! Елина не хотела с этим мириться. Что она только не делала! Бросала шишками, больно колола иголками, а по вечерам складывала ветви так, что в свете луны они отбрасывали жуткие изогнутые тени. Запоздалые путники принимали их за привидения или духов леса. И убегали прочь.

А Елана и в разговорах людей находила что-то особенное.

Около ста лет назад под елями остановились двое влюблённых. Юноша читал стихи. Ели совершенно неспособны к стихосложению, и Елана слушала с восхищением. Она записала каждое слово, выучила строчки наизусть и любила подолгу повторять их про себя, чтобы не сердить сестру и поскорее засыпать, когда приходит зима.

Зимой ели очень похожи с медведями. Не удивляйтесь, у них нет очевидного сходства. Просто ели, как и медведи, впадают в спячку. Они просыпаются весной, ни часа не спят летом и осенью, а с первым снегом засыпают снова. Главное, потеплее укрыться снежной шубой… И пережить Новый год!

Всем известно, что в Новый год елям не следует высовываться понапрасну. Особенно красавицам. Красота в мире елей считается пороком. Даже проклятием. Они знают от ворон, что в мире людей с незапамятных времён существуют традиция: чтобы год выдался счастливым, надо срубить самую красивую, пушистую и стройную ель. Пока ели маленькие, их не трогают, но стоит им достичь десятилетнего возраста, как люди начинают охотиться на них. А бедняжкам так хочется всем понравиться, что они беспечно высовываются из-под снега и…

Нашим сёстрам несказанно повезло. Они были некрасивы. Не слишком пушистые ветви, короткие иголки — ничего выдающегося.

А теперь, пребывая в столь почтенном возрасте, ели даже не боялись пойти на дрова.

За дровами люди обычно ходят в лес. А рядом с сёстрами не было ни больших дорог, ни широких троп. Так ели спокойно готовились к зимней спячке, чтобы проснуться и встретить весну.

Но их срубили. В один день. И произошло это совершенно неожиданно. Неизвестно почему именно в этом месте люди решили построить дорогу.

Деревья гордо упали на землю и обменялись последними словами.

— Что ж, — сказала Елана, — я ни о чём не жалею. Я прожила долгую счастливую жизнь.

Елина же ругала судьбу и призналась, что всё время чувствовала себя совершенно несчастной.

На этом дороги сестёр разошлись.

Мечты