Ничего из «вкусненького» не привлекло моего внимания, потому что я знал, куда меня несут ноги, получив из бурлящего хаоса сознания единственную четкую команду: «полный вперед». Вон там, почти в самом конце, должен стоять дед-барыга, одноногий такой… Говорят, это он на этом рынке «артиками» промышляет, для виду прикрывая категорически незаконную деятельность торговлей бочковыми соленьями. Давно хотел купить себе какую-нибудь полезную штучку, да вот все денег жалел. А сейчас — вон оно как вышло… Только бы на месте застать доходягу, только бы он сегодня домой не свалил пораньше, холодрыга-то какая!

Нет, не свалил! Сидит инвалид, коленку единственную потирает-греет.

— Вечер добрый, батя! У вас товар, у нас покупец, — сморозил я первое, что в хмельную голову взбрело.

— Добрый вечер и тебе, сына. Где ж ты так уже набрался? — Дед ухмыльнулся и достал из-за пазухи пачку цигарок без фильтра.

Один приплюснутый экземпляр содержимого пачки после стандартной процедуры разминания пристроился в его пересохших губах, под густым веником седых усов.

Я, считая себя человеком воспитанным и уважающим старость, тут же вытянул в район его лица свою зажигалку. Пьезокристалл дал искру с третьей попытки. Старик, ловко поймав кончиком папироски качающийся язычок голубого пламени, затянулся. Белое густое облако дыма отправилось куда-то вверх, за область пространства, освещенного настольной лампадкой.

— Чего тебе, сына, огурчиков взвесить на закусь? — произнес дед, осматривая меня с некоторым пренебрежением.

— Не-е-е, батя, этим уже накушался. — Я оперся обеими руками о прилавок, тем самым сводя на нет амплитуду раскачивания своего тела. — Хочу приобрести один из твоих особых огурцов… Особых, понимаешь?

Дед цыкнул на меня и как-то странно, не ворочая головой, осмотрелся, поводя одними лишь прищуренными глазами. Не заметив в окрестностях ничего подозрительного, он продолжил разговор:

— Кто-то из наших чего сказал или ты сам глупость какую-то про деда Михея услышал?

Взгляд старика уже не бегал по мне. Дед пристально смотрел в мои глаза. Легкий озноб, а следом за ним и табун мурашек пробежали по моей спине. Наверное, нечто подобное ощущает вооруженный преступник, заметив на своем теле красную точку лазерного целеуказателя. Взгляд старика пробирал похлеще.

— Ты это, расслабься, батя, — я отстранился от прилавка и тихо продолжил: — слухами земля полнится. Вот и до меня слушок дошел, что у тебя всякие сверхъестественные и полезные штуковины можно прикупить. И ты не думай, я не мусорская подставка. Просто сэкономить хочу. Люди говорят, что в аптеке эта фигня с сертификатом качества в разы больше стоит. А у меня вон только полторы тысячи есть.

— Полторы штуки?! И наверняка нашенских? Хм! — Дед расплылся в улыбке и несколько расслабился. — Сына, реальная экономия выходит на вещах, цена которых начинается от двух-трех килобаксов. А на полторушке наших денег ты от силы пару сотен сбережешь.

— А пускай и так. — Я кивнул и решительно извлек кошелек. — Мне о-о-очень нужно, батя! Понимаешь, днюха у меня сегодня юбилейная, а меня вот обидели…

Я прикусил губу, давясь обидой.

— Что так? Кто ж такой бессовестный отыскался? — Глаза деда опять забегали по мне.

— А-а-а, кто-кто… Да все. — Я отмахнулся. — Жизнь такая, батя! Только-только из лужи говна вылезешь и думаешь: «Вот оно, море». Бац! А это море говна. Думал, люди вокруг нормальные, ан нет, та же субстанция. Вот так и живем, е-мое.

— Ой, сына, ты бы лучше не на жизнь и на людей жалился, а из своей башки дерьмо-то повыбивал. — Дед пыхнул дымком и сокрушенно покачал головой.

— Не лечи меня, батя. — Я угрожающе потряс бумажником перед его лицом. — Ты на себя со стороны глянь. Инвалид преклонного возраста, а вынужден свой зад отмораживать и наторговывать себе на лекарства. Если жизнь не дерьмо, то что же ты сейчас тут делаешь?

— Хм, вопрос и взаправду хороший, — дед загадочно улыбнулся, — но нет у меня сейчас для тебя ответа. Давай, сколько там у тебя есть. Сделаю тебе в честь праздника скидочку, отдам неплохую вещь, как говорится, по себестоимости.

Я достал из бумажника и протянул деду стянутые резинкой купюры. Он принял их и скрупулезно пересчитал.

— На проезд хоть осталось, сына? — вдруг поинтересовался старый.

— Я тут рядом живу, пешком дойду.

— Все равно, на вот. — Дед вытащил из пачки и вернул мне две полусотенные бумажки. — Думаю, похмелье тебя завтра ждет еще то, матерое.

— Ха! А нету у тебя среди всех сверхъестественных штуковин одной такой, чтобы на этот случай? Э-э, антипохмельной… Самая полезная, как по мне, была бы вещь.

Дед о чем-то задумался. С минуту помолчал. Я уже было решил, что заснул инвалид, а он вдруг дернулся, быстро затянулся, выпустил облако дыма и щелчком отправил остатки цигарки за пустые прилавки.

— Найдется кое-что. — Старик поддел пальцем засаленный синтетический канатик, что виднелся на его шее, и извлек из-под телогрейки странный амулет. — Вот, возьми эту вещицу. Особенная, одна такая из сотен подобных. От себя отрываю. В свое время помогла мне сильно, а теперь, может, и тебе в чем подсобит.

Я взял грязный шнурок двумя пальцами и осмотрел то, что на нем висело. Это были два одинаковых плоских и округлых камушка сине-серого цвета, соединенные между собой странной прозрачной субстанцией. Камни на вид и на ощупь оказались гладкие, подобные морской гальке. А прозрачное вещество, напоминающее слизь, — упругое, как резина или силикон.

— И чем же она такая особенная? — Я с подозрением вертел в руках эту непонятность.

— Ну-у-у… — Дед задумался и, найдя ответ, хитро улыбнулся. — А хотя бы тем особенная, что не радиоактивная, как ее братья-сестры.

— Тьфу на тебя, батя! — Я даже слегка протрезвел от испуга. — Только рентгенов шаровых мне не хватало для полного счастья. Точно не радиоактивная?

— Точно. — Дед утвердительно кивнул.

— Ой, смотри, батя. Дома у меня дозиметр армейский есть, от дядьки достался. Как приду, сразу проверю эту ерунду. Если она «светится», будем сильно ругаться.

— Не переживай, сына, у деда Михея все честно и с гарантией. Коли не понравится чем вещица, так у тебя неделя есть, чтобы вернуть ее взад, — немного успокоил меня старик.

— Это хорошо, по-нашему. Может, черканешь на ней маркером свою подпись? Ну, чтобы потом не говорил, мол, не мое, не мое…

Все равно мне было как-то страшновато такие большие деньги отдавать за «кота в мешке».

— Хм, сына, не бойся. Я товар свой знаю, и память у меня твоей фору даст. Так что лишнее это, — отмахнулся от моей просьбы дед.

— Ладно, батя, уговорил. А как хоть эта штука называется?

Остатки подозрений окончательно растворились в коктейле крови и спирта, который сейчас гоняло мое сердечко по венам и артериям.