публикации текста важно было выявить разночтения иероглифов (включая ошибки, описки, пропуски и т.п.) по имеющимся авторитетным критическим изданиям.

2) При научном переводе текста, написанного на ханмуне, нередко встречаются сложные для понимания места. Для раскрытия их смысла использовались не только переводы на современный корейский язык, но и словари китайского языка: а) Большой китайско-русский словарь. Под ред. проф. И.М. Ошанина. Т. 1-4. М, 1983-1984; это самый полный «словарь всего китайского культурно-мирового наследия» (акад. В.М. Алексеев), в котором зафиксировано более 16 тыс. иероглифов; б) китайские энциклопедические словари Цыхай («Море слов») в двух томах (Шанхай, 1979) и Цыюань («Истоки слов») в четырех томах (Пекин, 1979-1983); в) разного рода окпхёны (букв. «собрания яшм»), т.е. корейские словари китайских иероглифов, прежде всего Сэ окпхён («Новый окпхён»). Пхеньян, 1963, Ханмун тэ окпхён («Большой словарь окпхён на ханмуне»). Сеул, 1983; г) Морохаси Тэцудзи. Дай Кан-Ва дзитэн («Полный японско-китайский иероглифический словарь»). Т. 1-13. Токио, 1955-1960, и др. Большую помощь нам оказали также консультации синологов — специалистов по китайскому классическому языку вэньянь.

3) Для адекватной передачи терминов (включая титулы, чины, звания, реалии быта и т.п.) и названий ведомств, социальных институтов и т.д. мы, как правило, использовали эквиваленты, встречающиеся в переводах китайских и японских исторических источников на европейские языки, в частности в словаре Ч. Хакера[21].

4) В Самгук саги нередко можно встретить цитаты из древних китайских и корейских текстов, на которые ссылается или которые комментирует Ким Бусик. Из-за отсутствия прямых ссылок в оригинале переводчикам пришлось либо обращаться к комментариям современных корейских ученых, либо осуществлять реконструкцию текста.

5) При научном переводе источника всегда трудно соблюсти стиль изложения, присущий тому или иному жанру (летописному, биографическому, документальному и др.), избежать позднейших инноваций, излишней модернизации языка и терминов. К тому же над третьим томом работали несколько переводчиков. Поэтому главная задача заключалась в том, чтобы передать дух памятника.

6) Некоторые биографии (например, Кунъе и др.), относящиеся к жанру житийной литературы в рамках исторического сочинения, состоят из разрозненных фрагментов, взаимосвязь между которыми не всегда ясна. По-видимому, такое построение текста вызвано и характером самого жанра, и возможностью написания биографий или даже их частей разными авторами под наблюдением главного историографа Ким Бусика. В области семантической сегментации текста переводчики не только опирались на комментаторскую традицию корейских ученых, но и дополнительно проводили собственные изыскания.

7) Комментарии переводчиков, как и в предшествующих двух томах, даны после перевода. Краткие пояснения переводчиков к глоссам и именам собственным, а также вставки синтаксического характера включены в текст перевода, но с обязательными пометами. Концептуальная позиция исследователя может быть выражена только в виде комментария и вступительной статьи. Характер самих комментариев зависит от поставленной исследователем цели и от комментируемого материала памятника. Например, этнографическая часть Самгук саги (кн. 32-33) нуждалась в более детальном комментировании, чем остальные книги.

Что касается географических названий, встречающихся в Самгук саги (кн. 34-37), то указывать в комментариях для каждого топонима все его переименования и привязанность к той или иной административной единице на протяжении всей истории либо пытаться реконструировать его этимологию мы посчитали для данного издания излишним, несмотря на то что Л.Р. Концевич во время научной командировки в Академию корееведения в сентябре-декабре 1998 г. собрал обширный материал по исторической географии Кореи и частично обработал его (этот материал представлен только в специальном разделе по исторической географии в списке литературы). Для экономной подачи сведений по географии, но с максимальным охватом топонимов был составлен Указатель географических и этнических названий из раздела «Разные описания: География» (книги 34-37) с современными идентификациями. В него включены все данные только по географическому разделу. Для топонимов, указанных в Самгук саги в качестве основных после административной реформы при ване Кёндоке, приводится их идентификация или локализация с современными (там, где это возможно). Все остальные топонимы, включая прежние силлаские (до реформы при ване Кёндоке), когурёские и пэкческие названия, а также их варианты, даются с отсылкой к основному топониму. Кроме того, Л.Р. Концевичем составлены в виде таблиц перечни бывших населенных пунктов и укреплений Когурё и Пэкче, которые вошли в состав Объединенного Силла под другими названиями (по книгам 35 и 36). Что касается собственно когурёских (164 названия) и пэкческих (147 названий) топонимов, приведенных в кн. 37, то многие из них претерпели изменения в период Объединенного Силла, но были идентифицированы Ким Бусиком (в отношении их переименования он, кстати, отсылает читателя к географическому описанию Силла в кн. 35 и 36). Топонимы трех государств, перечисленные в кн. 37 с пометой, что они не идентифицированы на местности, а также названия крепостей (покоренных и непокоренных Силла) и ряда уездов, оставшихся неизвестными Ким Бусику, включены в указатель с пометой «неизв[естно]». Однако в некоторых случаях современным исследователям все же удалось отождествить их с ныне существующими географическими объектами. И мы воспользовались этими результатами в комментариях и в указателе. Географические названия, встречающиеся в других разделах Самгук саги, отражены частично в Указателе географических и этнических названий, но помещены в основном в комментариях к соответствующим книгам.

То же самое можно сказать о разделе, посвященном ведомствам и чинам (кн. 38-40). Вместо подробного описания истории возникновения каждого названия чина, ведомства и т.д. было решено ограничиться лишь самой краткой информацией по существу отдельных названий и дать классификацию гражданских должностей в форме таблицы. Причем несколько таблиц, помещенных в первом и втором томах русского издания и связанных с чинами и званиями, а также учреждениями в трех государствах, здесь не повторяются, поскольку сведения о них излагаются в самом тексте памятника.

Наконец, для удобства восприятия читателем текста кн. 32-40, представляющего по сути перечни названий, все комментарии к каждому разделу Самгук саги — этнографическому (перед кн. 32), географическому (перед кн. 34) и административному (перед кн. 38) — предварены небольшими вводными статьями.

В силу специфики третьего тома, включающего четыре самостоятельных раздела памятника, и для облегчения пользования текстом перевода в ряде случаев сохранены некоторые комментарии к географическим названиям, названиям чинов, эр правления, сочинений и др., повторно встречающиеся в разных книгах.

Границы древнекорейских государств менялись в разные периоды их истории. Существуют расхождения в определении границ как в самих источниках, так и в работах корейских историков. Поэтому на прилагаемых картах границы и локализация географических объектов даются в том виде, в каком они представлены в изданиях на корейском языке.

8) Немаловажное значение при издании памятника имеет унификация русской практической транскрипции и транскрипционной орфографии корейских и китайских собственных названий, имен и терминов. Во втором и