А сейчас у меня не было никакого желания размышлять о магических турнирах, склоках и прочих неурядицах.

Выбросив Кристел из головы, я решил проведать свою ученицу.

У магов нет единого центра – ничего похожего на штаб-квартиру. Совету принадлежит недвижимость, разбросанная по всей Англии: и ее, разумеется, может арендовать любой желающий маг.

Я знал маршрут наизусть и вскоре добрался до спортивного зала в Айлингтоне: это громоздкое здание из красного кирпича спряталось в глухом переулке.

Мужчина на ресепшен при моем появлении поднял взгляд и кивнул:

– Здравствуйте, мистер Верус! Вы пришли к своей ученице?

– Точно. И еще меня кое-кто ожидает.

– Э… я, вообще-то, не должен ничего говорить, но…

– Да, я в курсе. Спасибо.

Я направился к закрытой двери, ведущей в коридор. Распахнул ее, закрыл за собой и посмотрел на мужчину, прислонившегося к стене.

– Забавно, но хоть вы и не обладаете даром предвидения, интуиция у вас что надо. Вы всегда знаете, где меня искать.

Талисид – маг средних лет, у него редеющие волосы, и он всегда облачен в один и тот же совершенно неприметный костюм. Если добавить очки, он бы смахивал на учителя математики или на бухгалтера. На первый взгляд Талисид не производит особого впечатления, но есть у него в глазах нечто такое, что намекает, насколько обманчивой может быть внешность.

Я до сих пор и не определил, как относиться к Талисиду. Он связан с влиятельной группировкой в составе Совета, однако в какую игру он играет, мне неизвестно.

– Здравствуйте, Верус! – кивнул Талисид. – У вас найдется минутка?

Я промолчал и пошел вперед по коридору, который заканчивался следующей дверью. Талисид последовал за мной.

– Раз вы здесь, – произнес я, – полагаю, я или уже попал в беду, или попаду в нее в ближайшее время.

Талисид хмыкнул.

– Вам никто не говорил, что вы поразительный циник?

– Я предпочитаю называть это богатым жизненным опытом.

– Я никогда не давил на вас, Верус.

– Вы правы.

За дверью оказалась лестничная площадка. Узкие полосы солнечного света проникали сквозь матовые стекла окон, в воздухе плясали невесомые пылинки. Поднимаясь вверх по ступеням, мы попеременно попадали то в свет, то в тень.

– Ладно, – сказал я. – Выкладывайте.

– Задание, которое я хочу вам предложить, будет трудоемким и рискованным, – начал Талисид. – Совет требует соблюдения строжайшей секретности. Вы никому не должны раскрывать детали – разумеется, и то, что вы работаете на нас.

Я нахмурился.

– А что стряслось-то?

– Скоро вы узнаете подробности. Вам решать, возьметесь ли вы за этот заказ или нет, но в любом случае я буду требовать полной конфиденциальности.

Я присвистнул.

– А Лона?

– Совет предпочел бы максимально ограничить число посвященных, – произнес Талисид. – Но, учитывая… характер проблемы, думаю, ваша ученица может оказаться полезной. – Он помолчал. – Ей также будет угрожать серьезная опасность.

Поднявшись на последний этаж, мы замерли перед дверями в зал.

– Я буду в конце коридора, – сказал Талисид. – Когда примете решение, приходите ко мне.

Проводив его взглядом, я вздохнул. Я и раньше выполнял работу для Талисида, и хотя все, как правило, заканчивалось успешно, задания были неизменно сопряжены риском для жизни. Уж если Талисид называет работу «трудоемкой»… Развернувшись, я толкнул дверь.

Раньше здесь тренировались боксеры. Сейчас с потолка по-прежнему свисали цепи, однако тяжелые груши сняли, а ринг в центре зала разобрали. Пол устилали маты, из окон, расположенных прямо под потолком, проникал свет. В противоположных концах помещения установили две громоздкие керамические конструкции высотой десять футов, напоминающие огромные камертоны.

В зале находились шестеро человек – пятеро учеников и преподаватель. Трое неофитов подпирали стену: миниатюрная девушка с круглым азиатским личиком, светловолосый парень в очках и смуглый юноша в тюрбане цвета хаки, старающийся держаться поодаль от остальных. Им было лет по двадцать. Я уже встречался с ними пару раз и понимал, что ребята вышли на финишную прямую.

А вот еще одну девушку я знал гораздо лучше. Она была высокой и стройной, с черными волосами, достающими до плеч, и ее звали Анна. А рядом с ней (но не слишком близко) стояла Лона, моя ученица.

Наставником оказался мужчина лет тридцати. Дорого одетый, с короткими черными волосами и оливковой кожей. Он что-то вещал, но при моем появлении умолк. Пять пар любопытных глаз уставились на меня вслед за взглядом учителя.

– Привет, Лайл! – сказал я. – Неужто ты взялся за преподавание?

– Э… – замялся Лайл.

– Не буду вам мешать. – Я махнул рукой. – Продолжайте.

– Так… – Лайл обратился к ученикам. – Все дело в том… ну как я уже… да.

Он запутался, выбитый из колеи. Лайл всегда плохо реагировал на неожиданные сюрпризы. Я наблюдал за ним с легким любопытством. У меня не было никакого желания облегчать ему жизнь.

Лайл был одним из первых белых магов, с которыми я познакомился, когда Ричард Дракх ввел меня в колдовское сообщество. Тогда оба мы еще пребывали в подростковом возрасте, однако, в отличие от меня, Лайл мог похвастаться опытом в сфере магии: его способности проявились раньше, чем у меня. Кроме того, он успел изучить все входы и выходы социального лабиринта. Я обучался у черного мага, в то время как Лайл собирался попробовать свои силы в Совете, и тем не менее мы подружились. Мы предпочитали полагаться на ум, а не на силу, и наши магические таланты прекрасно дополняли друг друга. К сожалению, позже выяснилось, что цели у нас абсолютно разные.

В те годы я только нащупывал свой путь, раздумывая о будущем. Лайл, напротив, четко представлял, чего хочет. Статус, престиж, карьера – это была его стихия. Конечно, он намеревался заполучить и теплое местечко в иерархии Совета, откуда можно было забраться еще выше.

А когда я лишился благосклонности Ричарда Дракха и вместе с ней надежд на положение в магическом сообществе, на которое мог бы рассчитывать, Лайлу пришлось выбирать между мной и собственными честолюбивыми устремлениями. Дружба с неудачником обошлась бы ему дорого. Поэтому когда я обратился к нему, одинокий и отчаявшийся, Лайл сделал вид, будто меня не замечает. Согласно законам магов, отношения между наставником и учеником являются священными. За ученика отвечает только мастер. Я ослушался Ричарда, сбежал от него, и Ричард имел полное право поквитаться со мной как его душе угодно. Белые маги понимали, что Ричард жаждет расправы, поэтому отгородились от меня… и запаслись терпением в ожидании сногсшибательного зрелища.