Ничего не могу ответить. Судорожно облизываю губы и киваю. Пальцы сводит судорогой, от нестерпимого желания взять его за руку.

Изгиб губ — это искушение. Он улыбается, и в то же время смотрит серьезно, прожигает меня насквозь. Губы жесткие, властные и при этом они шелковистые и требовательные. Почему я в этом уверена?

Что я творю на глазах у гостей? Пытаюсь вернуться на землю. Нет… мне не хватит воли. Непонятный соблазн, странный мужчина… они ведут меня по дороге искушений к собственной погибели. Но ни за что я не сверну. Хоть потом и пожалею. Жестоко расплачусь за свою слабость.

— Паршивый праздник, — делает еще шаг. Он непозволительно близко.

Волосы цвета воронова крыла переливаются россыпью бриллиантов в свете ламп… У него немного удлиненная стрижка, челка падает на высокий лоб. Жадно рассматриваю черты лица мужчины. Таких не бывает! Он слишком красив. Слишком совершенен. Наверно так выглядит настоящий искуситель, тот змей, ради которого можно отказаться от рая.

— Согласна, — улыбаюсь. И впервые за много лет — это идет от сердца.

— Прогуляемся, Василиса? — в угольных глазах вспыхивает яркое пламя. Бархатный голос щекочет потаенные закоулки души.

— Карина… — едва шевелю губами. Слишком сильна горечь на языке. — Вы обознались.

Он наклоняется ко мне и шепчет на ухо, сладко протягивая каждую букву:

— В…А…С…И…Л…И…С…А…

Звуки его голоса попадают в кровь. Он клеймит меня чужим именем, и я позволяю ему это делать.

— Я тебя нашла! — гипнотический транс разрывает Маруся. Она подбегает и обнимает меня за ногу.

— Моя ж ты хорошая! — целую кроху в обе щеки. — Как погуляли?

— Скучно! Я тут хочу быть! Хочу танцевать!

— Маруся, это праздник для взрослых. А у тебя потом будет свой. Папа же обещал, — глажу ее по голове.

— Простите, Карина. Мы уже уходим. Просто Маруся очень хотела вас увидеть, — к нам подходит няня. Ее глаза распахиваются, ноздри раздуваются, едва она замечает моего собеседника.

— Все нормально, — киваю.

— Твоя дочь? — спрашивает мужчина, когда Маруся с няней уходят.

— Моего мужа. У меня нет детей…

— Пошли, — берет меня за руку.

Если до этого я еще могла думать, то сейчас все. Ожог… клеймо… метка… нет не руки... души. Так чтобы я никогда не забыла, никогда не вытравила. Ничем не смыла.

Так не бывает!

Безропотно иду за ним. Под взгляды гостей. Есть ли мне дело до их осуждающего шепота? Нет. Мне все равно.

Главное, чтобы этот странный мужчина больше никогда не выпускал мою руку. Он водит пальцами по моей ладони. Идет нарочито медленно, грациозно, каждое движение плавное и пропитано необычайной силой. Его аура пленит, некая потусторонняя сила исходит изнутри, играет на потаенных струнах моего сердца.

— Как вас зовут? — что с моим голосом? Во рту пересохло, губы едва шевелятся, а звуки идут от сердца, царапают горло.

Он уводит меня за кусты, в самый отдаленный уголок сада.

Откуда он знает про это место? Сейчас темно и его не так просто найти.

Мысль тут же обрывается. Темнота ему к лицу, она добавляет таинственности и пробуждает нечто неуловимое во мне. То, что я чувствую, но никак не могу ухватиться за суть. Ощущение, что упускаю нечто невероятно важное.

— А ты не знаешь? — проводит носом около моей шеи. Не дотрагивается, но заставляет тело напрячься как струна. Шумно вдыхает.

— Странный вы… — губы дрожат. Его близость дурманит.

Он очень осторожно берет мое лицо в капкан своих ладоней. Ловит взгляд, заставляет нырнуть в черно-красно-золотую бездну. Наши губы так близко… жадно ловлю его дыхание. Чувствую, как оно струится по горлу, наполняет легкие, темное облако бархата окутывает сердце. Ощущение нереальные, и в то же время только они настоящие, живые.

Вся жизнь до этого момента кажется пустой… жалкой… все переживания пластмассовыми ненастоящими…

Сейчас возрождаюсь… мне страшно… потому что ничего уже не будет как прежде. Этот странный мужчина изменил все… и я еще до конца не понимаю насколько.

— Ворон… — слова взмахивая черными крыльями, касаются моих губ.

— Свободная птица, его никогда не удержать в неволе, — отвечаю не задумываясь.

— Голубка… — сладкий шепот ласкает губы.

— Она под крылом у ворона, — выпаливаю мгновенно.

Шок. Нереально.

Почему я это говорю?

У меня же и мыслей этих не было?

Я никогда ничего подобного не слышала.

Страх. Притяжение. Недоумение.

Вглядываюсь в его потусторонние глаза, пробую найти там то, что прояснит происходящее.

Я ведь ответила, словно всегда знала ответы. Будто они выжжены у меня внутри.

Мужчина берет меня за запястье. Проводит пальцами по руке. Закрываю глаза и уплываю… меня уносят дивные ощущения.

Так не бывает!

Он плавно дергает меня на себя, и я повинуюсь, словно знаю, что дальше будет. Секунда, я зажата в его объятиях.

Под крылом… набатом бьет в голове.

Я не понимаю, что происходит, и в одночасье, неведомая мне часть меня же, знает все до мельчайших деталей.

Я сплю? Сошла с ума?

— Попалась, — выдыхает со стоном мне в ухо. И столько отчаянного трепета в его голосе, что и меня начинает лихорадить.

— Объясните, что происходит, — откидываю голову ему на плечо. Прижимаюсь спиной. Ново. Привычно. Запредельно.

Мужчина очень горячий, обжигающий. Но этот огонь, он призван исцелять. Я ждала именно это пламя, чтобы оно сожгло все мои тревоги. Его сердце стучит бешено, будто подобно ворону сейчас упорхнет из груди. И мое бьется ему в такт, удивительно синхронно, словно мы единый живой механизм.

— Вот и я хочу понять, что тут происходит? — скрипучий, ненавистный голос мгновенно раскалывает дивную иллюзию на миллион болезненных осколков.

В трех метрах от нас стоит мой муж. За его спиной охрана.

Это мне будет дорого стоить. Чем я только думала? Нет, я не думала. Зачем я это делала? Лихорадочные мысли вихрем проносятся в голове. И при этом я продолжаю прижиматься к странному мужчине и смотреть широко распахнутыми глазами на своего мужа.

Даже в этой ситуации я не могу отлипнуть от него. Словно приросла к Ворону, и не в силах разорвать притяжение. Почему мне так приятно мысленно называть его вороном? Даже чувствую, как душу гладят черные крылья. Будоражащие странности продолжаются. Магнетизм, который ведет нас двоих к погибели.