полуоткрытых губ вырвался хриплый стон. На лбу Илоны выступил пот. Ее ладони словно срослись с руками Зайцевой. Каким-то краем сознания, она точно знала, что стоит ей отпустить Карину, и та навсегда останется в этом состоянии полной отключки от всего на свете. На мгновение мелькнула яростная мысль, именно так и сделать, но тут же она исчезла без следа, и Илона усилила захват, передавая всю свою энергию сквозь правую ладонь. Спустя несколько секунд она четко представила себе невидимый поток, идущий из правой, излучающей руки, в левую, принимающую. На своем пути, эти невидимые волны пересекали сердце покачивающейся Карины. Илона больше не испытывала боли. Она полностью сосредоточилась на ощущениях и мыслях, пришедших словно откуда-то извне.

В то же мгновение Карина заговорила. От ее голоса по коже всех присутствующих холодными струями потек страх. Голос был ледяным и таким же мертвым, как засыпанный снегом камень.

— Приблизилась Тень, пока все еще скрытая прочно запертыми дверьми, открыть которые не под силу таким как она. Я стояла на горе и смотрела на нее не видя, но предчувствуя весь тот ужас, что накопился во мне за долгие годы. И снова, как это уже случалось во всех уголках обитаемой вселенной, яркие ядовитые слезы стекли со звезд зелеными каплями. Волны паники затопили мою душу и прорвались из глаз, когда сквозь паутину трещин просочилась и исчезла надежда, а осталось лишь понимание. Горы вздрогнули и люди от полюса до полюса проснулись от грохота взрыва, которому не суждено будет найти объяснения. И я упала вниз, сраженная пониманием того, что случилось. Кот Проксима открывает двери. Пожиратели душ просыпаются.

Едва лишь прозвучало последнее слово, девушек словно какая-то невидимая сила отбросила друг от друга. Карина покатилась по полу, сбив по дороге одиноко стоявший стул. Илона отлетела к стене и с зубодробительной силой впечаталась в нее спиной. С неожиданным проворством Макс бросился к ней и подхватил, не дав упасть на пол. Из уголка рта на руку ему стекла теплая красная струйка.

— Какого черта? — ошеломленно пробормотал Женька Скалин, растерянно глядя на поднимающуюся с пола Карину. — Если это прикол, то мне не смешно.

— В чем дело? — утомленно спросила Карина, оглядывая застывших односклассников. — Я что-нибудь говорила?

Часть первая

Фигуры расставлены

1

Из бесед на заседаниях клуба "КИВИ"

Потенциал человеческого тела следует признать если не бесконечным, то весьма близким к этому. Вспомните шаолиньских монахов. Это реальный факт, что, сконцентрировавшись, такой же человек, как и мы с вами, может висеть животом на острой пике, которая по всем законам физики, должна была бы проткнуть его насквозь. Хотя дело, конечно, не только в концентрации, нужна еще и вера, я думаю. Даже в Библии написано, что если человек скажет горе подняться и упасть в море и при это ни на йоту не усомнится, что это желание исполнится, то гора действительно поднимется и упадет. Богу, который обладает стопроцентной верой, достаточно было сказать Слово и появился мир. Мы же… Адам, сожрав яблоко, обрек нас на постоянные сомнения. Теперь как бы сильно мы ни верили, все равно в каком-то уголке мозга шевелится червячок сомнения, который позволяет нам творить только мелкие фокусы, подчас очень страшные или завораживающие, но остающиеся просто балаганным представлением, по сравнению с настоящими чудесами.

Маргарита

Блестящий металлический шарик раскачивался перед глазами. Она безропотно следила за его движением, стараясь не моргать, послушно и сосредоточенно.

— Ты слышишь только мой голос. Только голос.

Это было именно то, чего ей хотелось бы. То милое дремотное состояние, в которое она проваливалась практически мгновенно сразу же после этих слов нравилось ей больше всего на свете. Это были сказки наяву. Другим детям сказки читают и все что остается — это представлять, как все происходило на самом деле. Ей же папа показывал, как выглядят Алиса и белый кролик, Карлсон и Малыш. Багира и Маугли. Именно поэтому было очень непонятно, когда вчера мама страшно кричала на папу, а он, бедный, стыдливо моргал и что-то бормотал невнятно. Она пыталась объяснить, что все в порядке, что ей нравится смотреть сказки, но мама не слушала. Вернее слушала, но не слышала. В свои пять лет Рита уже понимала, что это такое.

Профессор Славин щелкнул пальцами. Дочь вышла из транса и широко улыбнулась, глядя ему в лицо своими огромными кукольными глазами.

— Пройдет всего каких-нибудь 10–12 лет и сколько мальчиков в них утонут, — тихо сказал профессор, гладя Риту по волосам. — Надеюсь ты будешь хотя бы иногда просто брать пленных.

Дочь наморщила лобик. Вместо того, чтобы задать вопрос, она просто прижалась к нему, зарывшись под пиджак.

— Эй, — улыбнулся Славин, — ты раздавишь своего старого папку.

— Не раздавлю, — глухо донеслось откуда-то из-под руки. — И ты вовсе не старый. Старая у нас бабушка.

Профессор засмеялся. Как же это он забыл. Несмотря на свои пять, Рита уже четко знала, кто есть кто в семье и вообще на свете.

— А я буду барелиной, — сообщила дочь мгновенье спустя, выныривая на свет. — Точно, точно.

— Балериной, — профессор улыбнулся.

— Я и говорю, барелиной.

Недавно по телевизору показывали "Лебединое озеро". До этого Рита уже решала быть врачом, президентом, художником и черепашкой-ниндзя.

— Ну что ж, любой другой девочке я не поверил бы, тебе верю.

— Ритусик, иди кушать, — голос жены еще хранил металлический отзвук вчерашней ссоры. Профессор знал, что его имя не прозвучит. Он заговорщически переглянулся с дочерью, и она тут же помчалась на кухню.

Маму злить нельзя, этот урок был усвоен давно и прочно.

Профессор машинально убрал в стол металлический шарик, но ящик закрывать не стал, задумчиво глядя на дверь, за которой скрылась дочь. Гипноз ей явно не вредил и все же какое-то чувство вины он испытывал. В конце концов, мозг маленькой дочери, не