– От нашего «тигрового» зайца можно ожидать чего угодно!

И Агата очень живо изобразила Кочерыжку, который, нелепо размахивая палочкой и заикаясь от волненья, произносит дурацкое заклинание:

– «Карлик, слушай повеленье!

Открывай без промедленья

Ты ладошки деревянные!

Отдавай часы стеклянные!

Фикус-Пикус-Эпсилон,

Ураганус-…

Агата запнулась, подбирая подходящую рифму.

– .Бурелом!» – закончила за подругу Алинка.

Развеселившись, девочки и не заметили, как волшебные часы вдруг выкатились из деревянных пальцев мрачного Карлика.

– Агата! Алинка! – послышался откуда-то сверху взволнованный голос Кочерыжки. – Где коробка с украшениями? Вы что там, уснули?

Девочки бросились к стеллажу с игрушками. В спешке Алинка чуть было не наступила на хрупкое стекло своих драгоценных часов.

– Агатка, смотри! – обрадовалась Маленькая фея.

Как и почему часы наконец-то вырвались из плена, выяснять было уже некогда. Маленькая фея сунула игрушку в карман. Махнув рукой на лежащего Карлика и схватив с двух сторон коробку с украшениями, Агата и Алинка спешно двинулись к выходу из подвала.

Если бы они на мгновенье обернулись, то увидели бы, как в полумраке за их спинами злобно блеснули на лице у Карлика рубиновые глаза и как яростно сжались в кулак его резные деревянные пальцы.

нжелика! Ты слышишь меня? Куда ты смотришь?

Лика смотрела на муху. Муха приклеилась крылышками к липкой ленте. Она ещё трепыхалась, пытаясь улететь, но было уже слишком поздно.

– Ты и Гоша будете выступать вместе. Ты споёшь песню «Про волшебника», а он в это время будет показывать свои фокусы. Первое место среди младших отрядов нам обеспечено. Ты меня слушаешь?

Лика наконец отвела взгляд от мухи, вздохнула и кисло улыбнулась.

– Да, Нина Ивановна.

– Ну, вот и чудесненько! – кивнула Нина Ивановна. – После обеда – генеральная репетиция! Сидоров! Прекрати сейчас же!

Воспитательница отошла от Ликиного стола и строгим взором оглядела старательно жующих детей пятого отряда.

– Макушкина, ты почему опять ничего не ешь? Я позвоню родителям!

– Нина Ивановна, а Сидоров плюнул в мой компот!

– Сидоров! Ты сейчас выйдешь из-за стола, и будешь заканчивать свой завтрак в гордом одиночестве!

Всё было, как обычно.

Лика очень любила творожную запеканку, особенно со сгущёнкой, но сейчас ей кусок в горло не лез. А всё потому, что она совершила ужасный поступок! И всё из-за этого Гошки! Кто-то из мальчишек сказал вожатой Свете, что Гоша умеет жонглировать сразу пятью шариками и показывает фокусы. Для этого у него даже есть специальная шкатулка из набора «Юный фокусник». И Света решила, что надо усилить Ликин номер Гошей.

Сама мысль о том, что она, Лика Брусницкая, лауреат городского конкурса «Музыкальная шкатулка», будет подпевать на сцене какому-то клоуну, была невыносима! Тогда она пошла и совершила тот самый ужасный поступок. Она стащила Гошину «фирменную» шкатулку. Теперь шкатулка лежала в сумке под Ликиным стулом, а на душе было противно и липко.

После завтрака пятый отряд во главе с Ниной Ивановной отправился на пляж.

То, что красиво называлось пляжем детского оздоровительного лагеря «Берёзка», на самом деле было большой поляной на берегу обмелевшей речки Камышинки. Трава здесь была примята десятками детских ног, а вода в реке, в самом глубоком месте, едва доходила до пояса. Она пахла тиной и была мутной от ила, но всё равно, купаться там было здорово. Особенно в такую жару. Здорово было валяться в тени деревьев и грызть хлебную корку, припасённую от завтрака. Или ловить кузнечиков.

Или бегать от мальчишек, когда они пугают девчонок пиявками. Но всё это теперь было не для Лики. Ей нужно было довести до конца своё «чёрное» дело. Поэтому она сказала подруге Милке, что забыла купальник.

– Как забыла? – удивилась Милка. – Я видела, ты положила его в сумку, посмотри.

– Я уже посмотрела! Говорю же тебе – забыла! – раздражённо набросилась Лика на ни в чём не повинную Милку.

Та сразу надулась.

– Ну и пожалуйста! Только я с тобой возвращаться не буду.

– Иди-иди, я догоню! Не обижайся! – крикнула Лика вслед убегающей подруге.

Та только махнула рукой. Её жёлтое платье ещё раз мелькнуло между стволов берёз. Милка окончательно скрылась за поворотом дороги.

Лика осталась одна у ворот лагеря, если не считать большого чёрного пса, который, обессилев от жары, лежал в тени под скамейкой. Лика дружила с этим псом и часто приносила ему что-нибудь вкусненькое. Пса звали Лордом. Сегодня Лорд даже не поднялся ей навстречу, а только проводил Лику осуждающим взглядом.

– Ну и что! А мне наплевать, что ты про меня думаешь! – сказала Лика и независимо закинула сумку за спину.

В сумке что-то хрустнуло. Лика заглянула в неё. Гошкина шкатулка развалилась на части. Лика только и хотела, что спрятать её до конкурса, а потом опять подкинуть Гошке. Теперь всё пропало! На душе стало совсем мерзко.

«Надо избавляться от улики! Ну, вот я уже и рассуждаю как настоящая преступница», – подумала Лика и полезла в кусты у дороги прятать шкатулку.

Среди листьев, на траве мелькнуло что-то цветное, какая-то странная палка. Лика раздвинула ветки и увидела, что никакая это не палка, а зонтик. Большой и разноцветный, с кривой ручкой в виде клюва. Вытащив зонт из кустов, она поняла, что это был именно зонт, а никакой не зонтик – настоящий тяжёлый зонт-трость. Такой же, только чёрный, был у Ликиного папы. Когда-то давно, когда Лики ещё не было на свете, а папа был совсем маленьким, дедушка привёз этот зонт из Англии. Лике казалось, что именно под этим чёрным зонтом прогуливался туманным утром по набережной Темзы какой-нибудь английский джентльмен.