– Какая Мэрлин Мэнсон? – спросила Хизер.

– Потом расскажу, – проворчал он и, сняв ладонь с трубки, воскликнул:

– Да, дорогая, это действительно Джейсон, самый настоящий, в собственной реинкарнированной плоти. Что с тобой? У тебя ужасный голос. Тебя опять выселяют? – Он подмигнул Хизер и устало улыбнулся.

– Отвяжись от нее, – сказала Хизер.

– Я и пытаюсь, разве ты не видишь? – зашипел он, снова прикрывая трубку рукой. – Хорошо, Мэрлин, – продолжал он уже в трубку. – Выкладывай, что там у тебя. Поделись наболевшим, я ведь для этого и существую.

В течение уже двух лет Мэрлин Мэнсон была его протеже. Она мечтала стать певицей, быть богатой, любимой и знаменитой – как он. Однажды она забрела к нему в гримерную. Тогда он впервые обратил на нее внимание. Маленькое, напряженное, озабоченное лицо, короткие ноги, слишком короткая юбка – все это он заметил с первого взгляда. А спустя неделю он устроил ей прослушивание с руководителем артистического и репертуарного отдела студии «Коламбия рекордз».

Неделя оказалась весьма насыщенной, хотя до пения дело так и не дошло.

Громкий голос Мэрлин сверлил ухо:

– Я должна тебя увидеть. Иначе я покончу с собой, и виноват в этом будешь ты. Ты будешь мучиться до самой смерти. А перед тем как погибнуть, я расскажу Хизер Гарт про то, что все это время мы с тобой спали.

Джейсон вздохнул. Черт, как же он устал. Еще во время шоу, в течение которого ему приходилось улыбаться, улыбаться и улыбаться.

– Я лечу в Швейцарию, – решительно и твердо произнес он, словно разговаривал с капризным ребенком. Обычно, когда Мэрлин впадала в полупараноидальное состояние, подобный тон на нее действовал. Только не на этот раз.

– Тебе хватит пяти минут, чтобы прилететь ко мне на своем воздушном «роллсе», – завопила Мэрлин ему в ухо. – Наш разговор не займет и пяти секунд. Я должна сказать тебе что-то важное.

Наверное, забеременела, подумал Джейсон. Специально или неспециально забыла принять таблетку.

– Что ты можешь мне рассказать за пять секунд? – резко произнес он. – Говори сейчас.

– Я хочу, чтобы ты был со мной, – произнесла Мэрлин со свойственным ей безрассудством. – Ты должен приехать. Я не видела тебя шесть месяцев. Все это время я думала о нас. В частности, о последнем прослушивании.

– Хорошо, – произнес Джейсон обиженно. Вот что он получил в благодарность. За то, что пытался сделать карьеру этой посредственности.

С треском бросив трубку, он повернулся к Хизер:

– Я рад, что ты с ней никогда не встречалась. Это настоящая…

– Не говори глупостей, – перебила его Хизер. – Я не встретилась с ней только потому, что ты этого не допустил.

– Как бы то ни было, – произнес Джейсон, закладывая правый поворот, – я устроил ей не одно, а два прослушивания. И оба она провалила. Теперь она пытается во всем обвинить меня. Будто бы я привел ее к провалу. Представляешь?

– У нее красивые груди? – поинтересовалась Хизер.

– Если честно, да. – Он улыбнулся, и Хизер засмеялась. – Ты же знаешь мои слабости. Но я выполнил обещанное – я устроил ей прослушивание, даже два. Последнее было шесть месяцев назад, и я уверен, что все это время она убивалась из-за своей неудачи. Интересно, что она хочет мне рассказать.

Он перешел на автопилот, выставив указатель на посадочную площадку на крыше дома Мэрлин.

– Вероятно, она тебя любит, – произнесла Хизер, когда машина села.

– Так же, как сорок миллионов других, – нашелся Джейсон.

Хизер устроилась удобнее в кресле и проворчала:

– Только недолго. Или покажи, как отсюда взлетать.

– Ты что, оставишь меня с Мэрлин Мэнсон? – опешил Джейсон. Они оба рассмеялись. – Я буквально на минуту.

Он решительно пересек площадку и нажал кнопку лифта.

Едва войдя в квартиру Мэрлин, Джейсон понял, что она окончательно спятила. Напряженное лицо женщины было стянуто в ужасную гримасу, тело усохло, словно она хотела саму себя переварить. И глаза… Мало что в женщине могло его тронуть, но эти глаза его поразили. Глаза были совершенно круглые, с огромными зрачками. Сложив на груди руки, Мэрлин уставилась на него железным, непреклонным взглядом.

– Говори, – произнес он, поглаживая для успокоения ручку двери. Как правило, он всегда мог контролировать ситуации, в которых замешаны женщины. В некотором роде это было его специальностью. – Ты хочешь еще одно прослушивание? Да?

Мэрлин отрицательно покачала головой.

– Хорошо, тогда скажи мне, в чем дело, – произнес он устало. Джейсон постарался, чтобы в его голосе не прозвучала тревога. Он был достаточно опытен, чтобы не дать ей это почувствовать. В спорах с женщинами обе стороны блефуют на девяносто процентов. Важно не то, что ты говоришь, а как ты говоришь.

– У меня для тебя кое-что есть. – Мэрлин повернулась и вышла на кухню. Джейсон последовал за ней.

– Ты по-прежнему обвиняешь меня в двух последних неудачах?

– На. – Мэрлин сжимала в руках большой пластиковый пакет. Лицо ее еще больше побледнело и обострилось, глаза превратились в немигающие шары. Неожиданно она раскрыла пакет и метнулась к нему.

Все произошло слишком быстро. Джейсон инстинктивно кинулся назад, но было поздно. Желеподобная губка Каллисто с пятьюдесятью трубками-присосками намертво прилипла к его груди. Присоски тут же впились в тело.

Джейсон кинулся к кухонному шкафу, схватил наполовину пустую бутылку виски, трясущимися пальцами скрутил пробку и вылил жидкость на студенистое существо. Мысли его были ясны и отчетливы, он не поддался панике, он спокойно лил виски на эту тварь.

Какое-то время ничего не происходило. Ему по-прежнему удавалось держать себя в руках и не поддаваться панике. Потом тварь забулькала, запузырилась и шлепнулась на пол. Сдохла.

Джейсон присел на кухонный столик. Он вдруг страшно ослаб и почувствовал, что борьба теперь идет внутри его. Несколько присосок остались в груди, они были еще живы.

– Неплохо, – с трудом выговорил он. – Ты меня почти перехитрила.

– Не почти, – ответила Мэрлин Мэнсон безжизненным голосом. – Несколько присосок остались в тебе. И ты это знаешь. По лицу вижу. Тебе не удастся вытащить их при помощи бутылки виски. Их невозможно вытащить.

В этот момент Джейсон потерял сознание. Сквозь пелену он видел, как серо-зеленый пол поплыл ему навстречу… После чего все пропало. Пустота, в которой даже для него не нашлось места.

* * *

Боль. Открыв глаза, он инстинктивно потрогал грудь. Шелковый костюм ручной работы пропал. Теперь на нем была больничная пижама. Сам Джейсон лежал на носилках.

– О боже, – хрипло произнес он, когда два санитара быстро покатили носилки по больничному коридору.