— Так почему они не хотят, чтобы ты каталась на колеснице?

— Обычно ею управляют сыновья Ареса, достигшие пятнадцатилетия. Я — первая дочь, которой это было позволено, неизвестно с каких времен.

— Поздравляю!

— Скажи это Фобосу и Деймосу. Они меня ненавидят… Короче, я должна вернуть колесницу в храм.

— А где этот храм?

— Восемьдесят шестой причал. На «Неустрашимом».

— Так-так…

Кое-что мне стало понятно. Вообще-то я никогда не был на борту старого авианосца, хотя и знал, что на нем устроили что-то вроде военного музея. Там, наверное, имеется куча орудий, бомб и других опасных игрушек. Именно такие места и выбирает бог войны.

— У нас остается еще часа четыре до захода солнца, — сказал я. — Если мы сумеем найти колесницу, то этого хватит.

— Но что Фобос имел в виду, когда говорил «за водой»? Ведь мы на острове, Зевс его забери. Тут со всех сторон вода!

— Он говорил что-то о диких зверях, — вспомнил я. — О маленьких диких зверьках.

— Зоопарк?

Я кивнул. Зоопарк за водой — он мог иметь в виду Бруклин… а может, какое-то место с маленькими дикими зверьками, куда добраться труднее. Какое-то место, где никому и в голову не придет искать колесницу…

— Стейтен-Айленд, — догадался я. — Там есть маленький зоопарк.

— Может быть, — согласилась Кларисса. — Именно в таком экзотическом местечке Фобос с Деймосом и спрятали бы то, что им нужно спрятать. Но если мы ошибаемся…

— У нас нет времени на ошибки.

Мы сошли на Таймс-сквер и сели на «единичку» — автобус, идущий в сторону паромной переправы на Стейтен-Айленд.

Мы сели на паром в половине четвертого вместе с группой туристов, которые грудились у борта на верхней палубе и наперебой щелкали фотоаппаратами, когда мы проплывали мимо статуи Свободы.

— Он создал ее по образу своей матери, — заметил я, глядя на статую.

— Кто? — Кларисса посмотрела на меня, наморщив лоб.

— Бартольди. Тот парень, что изваял статую Свободы. Он был сыном Афины и придал статуе черты своей матери. По крайней мере, так мне говорила Аннабет.

Кларисса закатила глаза. Аннабет была моим лучшим другом и знатоком всего, что касалось архитектуры и памятников. Иногда меня это ее всезнайство доставало.

— Это никому не нужно, — сказала Кларисса. — Если информация не помогает тебе побеждать в сражениях, то она бесполезна.

Я бы с ней поспорил, но в этот момент паром дернулся так, словно напоролся на камень. Туристы полетели вперед, падая друг на друга. Мы с Клариссой бросились на нос парома. Вода внизу начала закипать. Потом из залива высунулась голова морского змея.

Это чудовище размерами не уступало парому. Оно было серо-зеленым, с крокодильей головой и острыми как бритва зубами. А пахло оно… как и должно пахнуть то, что только-только поднялось со дна нью-йоркской гавани. На шее у него сидел здоровенный детина в черных греческих доспехах. Его лицо было изуродовано шрамами, а в руке он держал дротик.

— Деймос! — вскричала Кларисса.

— Привет, сестренка! — Улыбка у него была пострашнее змеиной. — Хочешь поиграть?

Монстр заревел. Туристы с криками начали разбегаться в разные стороны. Уж не знаю, что им там привиделось. Туман обычно не позволяет смертным видеть монстров в их истинном обличье, но то, что они все-таки разглядели, повергло их в ужас.

— Оставь их в покое! — закричал я.

— А то что, сын морского бога? — ухмыльнулся Деймос. — Мой братишка говорит, что ты слабачок. И потом, я обожаю ужас. Я живу ужасом!

Он подстегнул морского змея, и тот принялся бодать паром. Капитан спешно дал задний ход. Зазвучала тревожная сирена. Пассажиры в панике метались и падали друг на друга. Деймос довольно смеялся.

— Ну все, с меня хватит. — Я стиснул зубы. — Кларисса, держись крепче!

— Что?

— Хватай меня за шею! Мы сейчас прыгнем.

Она не стала возражать и ухватилась за меня, а я начал отсчет:

— Раз, два, три — ПРЫГАЙ!

Мы спрыгнули с верхней палубы в волны залива, но под воду ушли только на одно мгновение. И я ощутил, как во мне бушует сила океана. Я закрутил воду вокруг себя до такой скорости, что нас выкинуло на поверхность тридцатифутовой струей, которую я направил прямо на монстра.

— Ты как — справишься с Деймосом? — прокричал я Клариссе.

— Горю желанием! — ответила она. — Подбрось меня поближе — футов на десять.

Мы понеслись к змею. Не успел он обнажить клыки, как я увел струю в сторону, а Кларисса соскочила и набросилась на Деймоса. Оба они свалились в воду.

Морской змей тем временем пустился за мной в погоню. Я быстро изменил направление струи, чтобы оказаться лицом к нему, потом, собрав все силы, поднял воду на еще большую высоту.

ПЛЮХ!!!

Десять тысяч галлонов соленой воды хлынули на чудовище. Я прыгнул ему на голову, обнажил Анаклузмос и изо всех сил рубанул клинком по его шее. Монстр зарычал. Из раны хлынула зеленая кровь, и змей ушел под воду.

Я нырнул следом и увидел, как он удирает в открытое море. Что хорошо, когда имеешь дело с морскими змеями, — стоит им получить малейшую царапинку, и они ведут себя как малые дети.

Кларисса, кашляя и отплевываясь, вынырнула на поверхность рядом со мной. Я ухватил ее.

— Ну что, Деймосу как следует досталось? — спросил я.

Она отрицательно покачала головой.

— Стоило нам начать драться, как этот трус исчез. Но я уверена, мы его еще увидим. Как и Фобоса.

Туристы все еще с криками носились по палубе парома, но вроде бы никто из них не пострадал. Да и сам паром не получил никаких повреждений. Я решил, что не стоит нам тут оставаться, схватил Клариссу за руку и приказал волнам отнести нас на Стейтен-Айленд.

На западе солнце склонялось к побережью Джерси. Время наше было на исходе.

Я почти не бывал на Стейтен-Айленде. Оказалось, что он больше, чем я думал, а гулять по нему — никакого удовольствия. Улицы кривые, путаные и все, кажется, идут в гору. Я не промок (океанская вода никогда ко мне не пристает, если я только сам этого не захочу), но у Клариссы с одежды еще капала вода, и на тротуаре за ней оставался влажный след, а потому водитель автобуса захлопнул дверь у нас перед носом.

— Нет, не успеем, — вздохнула Кларисса.

— Да ладно, не переживай. Прорвемся.

Я старался говорить уверенно-оптимистическим тоном, но сомнения начали одолевать и меня. Нас было слишком мало. Два полубога против двух малых богов — силы неравные. И если Фобос и Деймос вдвоем выйдут против нас, то я вовсе не уверен, что мы их одолеем. У меня из головы не выходили слова Фобоса: «Ну а ты, Перси Джексон? Ты чего боишься? Я ведь все равно узнаю».