Он старался показать безразличие.

— …После этого ты будешь шпионить за ними, и докладывать мне обо всех их действиях.

— Я клянусь сейчас, — сказал ангел, контролируя свое учащенное дыхание, — перед твоими людьми, что не успокоюсь, пока ты не умрешь.

— Пустая трата времени. Ты не можешь убить меня. Может, ты забыл, от кого нефилим получает свое бессмертное право по рождению?

Веселый шепот послышался среди людей, но Хэнк жестом потребовал тишины.

— Когда я решу, что ты дал мне достаточно информации, чтобы успешно помешать падшим ангелам завладеть телами нефилимов в приближающийся Хешван…

— Если ты ее хоть пальцем тронешь, я возмещу тебе всю ее боль и страдание в десятикратном размере.

Рот Хэнка искривился в подобие улыбки.

— Лишние сантименты, тебе не кажется? К тому времени, когда я закончу с ней, она даже не вспомнит твое имя.

— Запомни этот момент, — сказал ангел с холодной яростью в голосе. — Он будет преследовать тебя.

— Достаточно, — рявкнул Хэнк, показывая жестом свое отвращение, и пошел в сторону машины. — Отвезите его к Дельфийскому парку. Чем скорее он вернется к падшим, тем лучше.

— Я отдам тебе свои крылья.

Хэнк остановился, сомневаясь, что он расслышал правильно. Он взорвался смехом.

— Что?

— Дай клятву освободить Нору прямо сейчас, и они твои. — Ангел казался измученным, первый раз показывая близость к поражению. Бальзам ушам Хэнка.

— Какой мне толк от твоих крыльев? — ответил он мягко, но ангел уловил его интерес. Насколько он знал, ни один нефилим еще не отнимал крылья у ангела. Среди его собратьев такое происходило время от времени, но сама мысль о нефилиме с такой силой была подобна новости. Подобна искушению.

Слухи о его завоевании разнеслись бы по всем домам нефилимов за одну ночь.

— А ты подумай, — сказал ангел с нарочитой усталостью.

— Я поклянусь освободить ее перед Хешваном, — возразил Хэнк, пытаясь избавиться от нетерпения в голосе, и понимая, что показать свой восторг будет для него губительно.

— Не пойдет.

— Твои крылья могут стать симпатичным трофеем, но у меня есть более важные проблемы. Я отпущу ее к концу лета, последнее предложение. — Он отвернулся, сдерживая свой алчный энтузиазм и показывая готовность уйти, — Согласен, — сказал ангел обреченно, и Хэнк медленно выдохнул.

Он повернулся.

— Как это происходит?

— Твои люди вырвут их.

Хэнк открыл рот, чтобы возразить, но ангел отрезал.

— Они достаточно сильны. Если я не буду сопротивляться, девять или десять человек справятся с этим. Я вернусь в Дельфийский парк и объявлю, что архангелы вырвали мне крылья. Но чтобы это сработало, нас не должно ничего связывать, — предупредил он.

Без раздумий Хэнк стряхнул на траву несколько капель крови со своей изуродованной руки.

— Я клянусь, что освобожу Нору до конца лета. Если я нарушу клятву, я буду молить о смерти и вернусь к праху, из которого был создан.

Ангел стащил свою рубашку через голову и обхватил руками колени. Его торс поднимался и опускался с каждым вдохом и выдохом. С определенным мужеством, которому Хэнк одновременно испытывал отвращение и завидовал, ангел сказал:

— Продолжайте.

Хэнк с удовольствием бы сделал это сам, но осторожность взяла верх. Он не был уверен, что на теле ангела не осталось следов дьявольской силы.

Если то место, где начинались крылья ангела, было таким чувствительным, как об этом говорили, то он мог выдать себя одним прикосновением. Он слишком долго шел к этому, чтобы в самом конце проиграть.

Скрывая сожаление, Хэнк обратился к своим людям.

— Оторвите крылья ангела и приберите здесь все. Потом отвезите его тело к воротам Дельфийского парка, убедитесь, что его найдут. И позаботьтесь, чтобы вас не увидели. — Ему бы очень хотелось приказать людям поставить ангелу фирменное клеймо — сжатый кулак. Реальное свидетельство его триумфа точно повысило бы его статус среди всех нефилимов, но ангел был прав. Чтобы все сработало, они не могли оставить даже намека на их связь.

По дороге к машине Хэнк осматривал кладбище. Все было сделано. Ангел лежал поверженный на земле, без рубашки, две открытые раны виднелись на его спине. И хотя он не мог чувствовать боль, его тело, казалось, находилось в шоке от такой потери. Хэнк как-то слышал, что шрамы от крыльев на теле ангела также являлись его ахиллесовой пятой. В этом, очевидно, слухи оправдались.

— На сегодня мы закончили? — Спросил Блэйкли, догоняя его.

— Еще один телефонный звонок, — ответил Хэнк со скрытой иронией в голосе. — Матери девочки.

Он набрал номер и поднес к уху телефон, затем откашлялся, делая свой тон напряженным и взволнованным.

— Блайт, дорогая, я только что получил твое сообщение. Мы с семьей отдыхали, и я уже мчусь к аэропорту. Сяду на первый рейс. Расскажи мне все. Что значит, похитили? Ты уверена? Что говорят в полиции? — Он замолчал, слушая ее отчаянные рыдания. — Послушай меня, — сказал он твердо. — Ты можешь на меня положиться. Я задействую все свои силы, если это потребуется. Если Нора где-то там, мы ее найдем.

Колдуотер, штат Мэн. Наши дни.

Ещё до того, как открыла глаза, я знала, что мне грозит опасность.

Я зашевелилась, услышав мягкий звук приближающихся шагов. Всё ещё чувствовалось тусклое мерцание сна, притупляющее моё сознание. Я лежала на спине, а холод струился мне под рубашку. Моя шея была изогнута под неудобным углом, причиняющим мне боль, и я открыла глаза. Тонкие камни выступали из иссиня-черного тумана. На одно странное мгновение в голове возник образ кривых зубов, а затем мне удалось рассмотреть, чем на самом деле являлись эти камни. Могильные плиты.

Я рывком попыталась сесть, но руки заскользили по влажной траве. Всё ещё борясь с остатками сна, я скатилась в сторону от наполовину просевшей могилы, продираясь сквозь влажный туман. Пока я ползла среди беспорядочных могил, штаны на коленках намокли. Слабое осознание пришло ко мне, словно со стороны: я едва могла сосредоточиться из-за мучительной боли, пульсирующей в голове.

Я ползла вдоль кованого железного забора, вжимаясь в слой сухих листьев, копившихся тут годами. Страшный вой доносился сверху, заставляя меня дрожать, но все же не этот звук пугал меня больше всего. Где-то позади меня раздавались ступающие по траве шаги, но насколько близко они были, я сказать не могла. Крик преследователя прорезал туман, и я стала двигаться быстрее. Инстинктивно я знала, что мне нужно спрятаться, но была совершенно дезориентирована; темнота мешала мне видеть чётко, жуткий синеватый туман будто гипнотизировал мои глаза.