исчезающая колдунья! – с порога огорошил её Некеш. Он прыгал вокруг, по-обезьяньи кривляясь. – Ты исчезала, чтобы съесть сыр? Смотри, у меня есть орехи!

Он встряхнул перед носом девочки кулаком, и там, внутри, действительно что-то загрохотало.

– Я была дома, – вопрос лысого мужчины снова выбил Таю из колеи. – На планете Земля. Где-то там и твой дом тоже.

– Мой дом был там, – гордо ответил Некеш. – Кто-то отвязал его от неба, и он пропал, внизу, в великой пропасти.

– Может ты из тех, кто переехал жить в пространство насовсем? – осторожно спросила Тая. Таким вопросом можно и обидеть. – Я слышала, есть такие чудаки.

– Не-а, – Некеш самозабвенно тягал из кулака орехи. Казалось, у него там целая ореховая ферма. – Никуда я не переезжал. Я жил тут всегда. А потом улетел на корабле.

– Ты, наверно, дурачок, – решила Тая.

– Дурачки катаются в телеге, которую толкают все остальные, – мудро заявил Некеш. – Спасибо, что принесла нам на завтрак сыру.

Он забрал из её рук огромный, маслянистый кусок чеддера и отнёс в угол, где прямо на полу было устроено нечто вроде стола.

– Откуда это… – начала было Тая, а потом вспомнила: – Ах да. Я же за ним… эээ… исчезала. Куда мы летим?

– Разве можно такое предсказать? Летим до тех пор, пока не увидим землю. А это может случиться о-очень нескоро.

Некеш вытянул губы трубочкой.

– У меня нет карты. Ничто не указывает мне путь, один я указываю путь всему, что впереди меня. Я указываю ему себе за спину, и оно вскоре оказывается там.

Тая перегнулась через борт, чтобы взглянуть в белое марево под днищем. Над головой сердито хлопал парус, словно пытаясь вот так, с налёту, раскусить природу ветра, который им повелевал.

– Я тебе и так скажу, куда мы летим, – сказала она, раздумывая, сумеет дотянуться до клубов тумана или нет. А ещё в который уже раз поражаясь тому, какое странное знакомство ей сегодня досталось. Если Большой Папа-Паук, герой сказок для маленьких детей, что повелевает пространством, действительно существует, то ради какого такого дела сплёл он ниточки их виртуальных судеб?..

Почему-то в пространстве были направления. Казалось бы, какие могут быть направления в мире, где между двумя порталами есть только один критерий – время загрузки?.. Наверное, снова вмешивается человеческий разум, привыкший всё перекраивать по-своему. Когда начинаешь куда-то двигаться, эти расстояния возникают точно рудиментарные органы, не имеющие уже своей функции, но оттого не менее реальные.

– Если будем держаться этого курса, попадём в центр, где исследуют человеческие клетки, – Тая наморщила лоб, пытаясь наскрести больше информации. – Но нас туда всё равно не пустят. А если взять чуть левее… ой, простите, тридцать градусов к юго-востоку, то скоро будем у какого-то игрового портала. Не знаю, во что там играют, но заставочка у них милая. Такая живописная пещера… может, там найдутся приключения как раз по тебе, капитан.

Тая произнесла это с лёгкой иронией, но Некеш остался серьёзен.

– Разуйся, – бросил он, направившись пружинистой походкой к штурвалу, чтобы скорректировать курс. – Ты только что сделала головокружительную карьеру: из юнги прямиком в навигаторы.

Тая не уловила момент, когда всё поменялось. Но что-то поменялось, это точно. В речи Некеша появились длинные провалы. Точно бежишь по пересечённой местности, спотыкаешься и летишь в овраг.

Он рассказывал что-то о своём путешествии, и рассказ этот выглядел как история из книжки, только не такой прилизанный, а весь в заусенцах и корягах, будто только начал оформляться в голове писателя. И вдруг эти паузы… Тая, нашедшая себе место на опоре правого гравитатора, удивлённо смотрела на Некеша.

– Я не здесь, – сказал он вдруг. Пошатнулся и, схватившись за хлопающий парус, посмотрел прямо на Таю. Глаза казались сгустками густой, первобытной черноты. – Ты была права, маленькая зелёная лягушка. Есть другой мир, и я в нём…

Обрывок фразы, вылетевший из его рта, почернел и осыпался. Все линии, все впадинки на его ладонях, бороздки вен на руках и шее стали заметными, будто их очертили карандашом. Одежда чернела, складываясь в чёткий леопардовый рисунок.

А потом налетевший ветер, которого нет, и не может быть в пространстве, расплёл Некеша на дымные нити, прорыл, словно жук-точильщик, поперёк палубы глубокую борозду.

Тая, перемахнув через борт, вернулась на палубу… и тут же ощутила крен. Корабль больше никуда не двигался. Штурвал медленно вращался то в одну, то в другую сторону, словно никак не мог определиться с направлением. Паруса обвисли, а потом вдруг распались на лоскуты и полетели Тае прямо на голову.

Когда она проковыряла макушкой дыру в укрывших её тряпках (крен за это время стал сильнее), оказалось, что корабль буквально распадается на части. Тая старалась сохранять спокойствие, хотя на её глазах груда сокровищ Некеша ухнула вниз, в пустоту.

Она видела на старых видеозаписях как тонули корабли, и этот погружался в пустоту точно так же: медленно, величаво. Нос его задрался, доски натужно скрипели и с треском ломались. Груды хлама мешались друг с другом: «сокровища», словно паникующие мыши, носились от борта к борту. Сандалий уже не найти: жалко, пусть они и были всего лишь информацией, несколькими мегабайтами из миллионов зетабайт пространства. Мимо Таи прогрохотала, подскакивая на стыках досок, железная миска.

Некеша больше не было в сети. Удивительно, но такого человека будто бы не существовало вовсе. Пространство на все запросы недоумённо разводило руками: ни одно звено в её паутинке не звалось «Некеш».

Три-четыре глубоких вдоха – успокаивающая гимнастика сейчас как никогда кстати. Тая осмотрелась. Оставшиеся на реях обрывки парусов сходили с ума, хлопая и беснуясь, словно огромные лебеди с подрезанными крыльями, которые вновь и вновь делали попытки подняться в воздух. Эта часть пространства звалась «белой зоной» (вернее было бы назвать её межпространством, но, как известно, вакуум тоже можно назвать частью космоса), здесь не было ничего. Через несколько минут, когда корабля не станет, её просто перекинет на ближайший портал. Это аукнется небольшой головной болью: не слишком-то приятно, когда пространственный крысолов принимает тебя за системную ошибку, но куда деваться?

Тая ни разу не присутствовала на крушении серверов. Это скорбное и величественное зрелище, но не тогда, когда ты становишься невольным его участником.

Она закрыла глаза и шагнула за борт.

– Во что играешь?

Тая дома; декоративные жалюзи распиливают солнечный свет и раскладывают его по полу и предметам мебели – в рядочек, одну золотистую полоску к другой. Если устроиться на мягком пуфе под подоконником, сквозь жалюзи увидишь кусочки неба, бережно доставленные системой зеркал, и где-то высоко,