Дорл взял Али на руки и отнес на кровать. Сдерживать себя стало совсем сложно, когда он снял с нее сорочку, обнажив стройный, гибкий стан. Ореол вокруг нее пылал, он чувствовал его так сильно, будто видел свечение, исходящее от ее тела. Длинные светлые волосы разметались по подушке. Алиен приоткрыла глаза и, чуть улыбнувшись ему, потянулась, по-кошачьи выгнув спину. От этого ее движения стало совсем жарко. Дорл давно заметил, что в такие моменты его обоняние и слух странно усиливаются и притупляются одновременно: он почти переставал воспринимать все другие звуки и запахи, и даже соленое море, пропитавшее собой здесь каждый камень, уходило куда-то далеко. Вместо этого воздух наполнялся невероятной сладостью не похожей ни на что, а биение сердца Али и ее дыхание вытесняли все остальное.

Дорл отстранился, чтобы раздеться, а Алиен снова потянулась, подзадоривая его то ли невзначай, то ли специально. И конечно, как только он склонился к ней, повернула голову, подставляя шею. Каждый раз, когда он целовал ее туда, она жмурилась и едва ли не урчала от удовольствия. И ему хотелось продолжать. Это было еще одним открытием после того, как он обрел пару, — оказывается доставлять удовольствие может быть не менее приятным, чем получать самому. Ему нравилось видеть, как Али сама тянется к нему, и как откликается ее тело на его прикосновения.

Он спустился от шеи к ее плечам, потом к груди и животу, к бедрам. Желание уже было нестерпимым. В комнате не осталось никого и ничего, кроме них двоих. Алиен судорожно цеплялась за его плечи и тяжело дышала, пробуждая в нем извечное мужское эго — обладать и доминировать. И неважно, в каком положении находилась она: на спине, крепко обняв его руками и ногами и прижавшись лбом к его плечу, а может на животе, сладко выгибаясь, сжимая ладонями подушку или упираясь ими в изголовье кровати, — он хотел чувствовать ее под собой. Наверное в этом проявлялась его собственническая натура альфы и инстинктивное желание закрыть свою пару собственным телом от всего мира.

Дорл старался быть чутким: держать себя немного на весу, чтобы не раздавить ее, слушать и слышать ее стон после каждого своего движения, и реагировать на готовность ускорить темп — от ласкового, медленного проникновения, до порывистых, страстных толчков, выводящих пылающие в эйфорическом огне тела на пик удовольствия. Ведь для полноты ощущений удовольствие должно быть обоюдным. И за то время, что они провели вместе, он уже научился достигать этого: вдвоем сгорать от наслаждения, а потом просто лежать обнявшись и словно бы растворившись в удивительном единении, которое можно испытать только со своей настоящей парой. Не хотелось даже шевелиться. Не хотелось думать. Только жить моментом и чувствовать, как жар их дикой обжигающей любви постепенно остывает, оставляя в груди уютное тепло и умиротворение.

— Я люблю тебя, — проговорила Алиен, не открывая глаз, и Дорл невольно прижал ее к себе крепче, правда тут же отпустил, чтобы не сделать больно. Она помолчала немного, а потом добавила немного извиняющимся и одновременно обороняющимся тоном, заставив его улыбнуться: — Но вопрос поездки на север еще не закрыт.

Она ждала его возражений и запрета, но он погладил ее рукой по голове и поцеловал в капризно нахмурившийся лоб.

— Хорошо, я отвезу тебя туда. Можешь начинать собираться.

Алиен

День выдался жарким. Солнце разогрело нетревожимый ветром воздух, но в увитой плющом беседке было тенисто и не так душно. Али задумчиво вертела в руках яблоко, так ни разу и не надкусив его, и смотрела на море, испытывая смутное, но пока еще не сформировавшееся желание прогуляться вдоль берега. Рядом с ней сидела Тала с иголкой, пяльцами и корзиной, полной разноцветных шелковых нитей. Вычурные южные узоры стали довольно популярны в последнее время — теперь они были повсюду: на одежде, на постели, на занавесках. Даже подушки в беседке украшали не привычные белые кружева, а пестрая вышивка. Тала с упоением отдавалась новому увлечению, часами вышивая на шелковой ткани традиционные для южных земель орнаменты — замысловатые и невообразимо яркие.

Лира тихонько сопела в колыбели, не доставляя матери никаких хлопот. А вот Арэл стоял на ногах, держась за край колыбели, и с очень серьезным видом вертел головой по сторонам, выискивая предметы для изучения и останавливая свой взгляд то на листьях плюща, то на залетевшей в беседку стрекозе, то на цветных нитках Талы. Спать, в отличие от своей сестры, он не любил. Они вообще сильно отличались характерами. Лира, проснувшись, сразу начинала капризничать и требовать внимания, соглашаясь сидеть исключительно на руках. Арэл же терпеть не мог, когда его дергают, отвлекая от важных занятий: осматривания, ощупывания и пробования на вкус всего, до чего он только мог дотянуться.

Зато внешне они были похожи. От Дорла они унаследовали и смуглую кожу, и черные волосы, а вот глаза, как синие озера, достались от Алиен. Правда развивались близнецы совсем по-разному. Лира еще толком не умела сидеть без поддержки, а Арэл уже пытался ходить. Знахари утверждали, что поводов для беспокойства нет, потому что альфы всегда растут значительно быстрее омег.

— Если честно, Али, я очень удивлена, что Дорл согласился. Твои дети еще слишком малы для таких путешествий, — она подняла резко голову, оторвавшись от своей вышивки. — Ты же возьмешь их с собой?

— Конечно возьму.

— Не понимаю, зачем тебе ехать именно сейчас. Подождала бы еще немного!

— Я очень соскучилась по дому.

— А может ты просто пытаешься отсрочить поход на восток?

Алиен повернулась к Тале, удивленно подняв брови.

— Ты что-нибудь знаешь об этом?

Муж Талы — Ваар — один из шести братьев Дорла конечно же в курсе планов Верховного. Сам Дорл как всегда немногословен, но может быть его брат более разговорчив со своей женой?

— Из Ваара ничего не вытянешь, — пожала плечами Тала, и Алиен снова уставилась на море. — Но все знают, что рано или поздно поход состоится. Скорее даже рано. Слишком активно идут приготовления… В городе об этом только и говорят! Дорл хочет повести армию на Багрийские топи, и он бы сделал это еще раньше, если бы не рождение детей. Но сейчас его точно ничего не остановит.

— Тебя это не пугает?

— Это страшно, но я привыкла, Али. Ваар столько раз уходил с Дорлом в военные походы… Ты тоже привыкнешь со временем.

— А как же твой сын? Ты отпустишь Гора с отцом?

— Я не смогу его остановить, Гор стал такой взрослый. И очень упрямый! Да и Ваар скорее всего захочет, чтобы сын был с ним. Я бы и сама напросилась, но… — она положила руку на уже заметно округлившийся живот и покачала головой. — Жаль, что я не могу поехать с тобой на север, раз уж ты решилась и Дорл разрешил. Мне бы хотелось развеяться, чувствую, я еще не скоро выберусь куда-то. Вы заедете в Джиено?

— На обратном пути.

— Тогда обними за меня Шел.

— Я написала Миэль и уже получила ответ: она тоже хочет отправиться со мной. Мы встретимся с ней в Эборе.