Когда вечером вернулся домой отец, Таня рассказала ему о подозрительном знакомстве Алисы с какими-то неизвестными мужчинами в ВКонтакте, и что девушка намерена с этими типами втихаря встретиться. Отец всерьез обеспокоился и ушел к товарищу, отцу Алисы, чтобы сразу поставить его в известность.

«Ох, и возненавидит меня за это Алиса! — вздохнула Таня. — Она же ни за что не поверит, что я раскрыла ее тайну из лучших побуждений, что я волновалась за нее, дурочку мелкую! Ладно, моя совесть чиста, а если девушки перестанут теперь приходить — что ж, не велика потеря. Честно скажем, великих потерь у меня теперь и быть не может, что еще такого важного я могу потерять? Жизнь? Так это очень удачная потеря будет».

Очередной бесконечный день в компании фильмов, книг, звуков улицы из окна — Таня всегда просила маму не закрывать окно в теплую погоду. До второго этажа долетало множество голосов и сигналов, визг шин и рокот самолетов, стрекотание газонокосилки, смех детей. Эти звуки создавали иллюзию полноценного бытия, включенности в кипучую жизнь других людей. Тане страстно хотелось тоже куда-то спешить, чем-то заниматься, делать что-то хоть капельку нужное другим. И неделю назад у нее появилась такая возможность: психолог, работавший с ней долгое время после травмы, предложил ей пообщаться через скайп с юношей, которому ампутировали обе ноги.

— Танечка, честно скажу — он пытался совершить самоубийство, когда его привезли из больницы домой, — сказал психолог. — У него есть возможность научиться ходить на протезах — оба колена сохранены — но он не желает ничего слышать, безнадежно утонул в жалости к себе. Поговори с ним, ты удивительно стойкий человечек. Вдруг знакомство с тобой даст Никите новый стимул жить?

Таня сама не ожидала, что её так увлечет это новое дело — разговаривать по душам с тем, кто никого другого и слушать бы не стал, а вот её — её Никита слушал с широко раскрытыми глазами, потрясенно смотря на нее с экрана и чуть ли не каждую минуту переспрашивая:

— Два года живешь так? Как же ты живешь? А шансы хоть немного двигаться в будущем есть?

И Таня честно отвечала, что шансов нет и никакие протезы ей уже не помогут. Мама вначале была против таких бесед, боялась, что Таня сама глубже уйдет в себя, вынужденная постоянно произносить одно и то же «шансов нет», но потом признала, что ухудшения состояния дочери не наблюдается, скорее наоборот. И сегодня Таня раздумывала, стоит ли согласиться на предложение Никиты приехать к ней в гости: юноша обещал, что родители довезут его только до подъезда, а дальше он поднимется к ней на лифте сам, на коляске.

В замке неожиданно заскрежетал поворачивающийся ключ. Таня посмотрела на часы: до прихода соседки Антонины Ивановны оставалось еще три часа, папа уехал в командировку, а мама вернется только вечером, кто же это может быть? Неужели Наташа приехала из Москвы на последнюю неделю перед началом занятий в институте?

В прихожую вошло сразу несколько человек. Таня насторожилась и прислушалась: легкие шаги, шуршание платьев, шепотки знакомых голосов.

«Алиса с подружками пожаловала! Неужели мириться пришла? Неужели ей хватило ума сообразить, что я предотвратила её большую глупость?» — удивилась Таня.

К ней в комнату вошли три девочки: Алиса, Вика и Настя. Все три наряжены в красивые платьица и туфельки, с завитками локонов на головах. У первых двух выражение лиц торжествующе злорадное, у Насти — боязливое и запуганное. Алиса мигом шагнула к телевизору и выдернула шнур из сети — теперь гигантское чудо техники стало просто мертвым экраном, которое не оживишь голосовой командой. Таню лишили возможности позвонить кому-либо.

— Хорошая месть — оставить меня без средств связи, без музыки, книг, игр и фильмов, полностью наедине с собой, — оценила Таня.

— Ты наябедничала моему отцу! Из-за тебя наши родители как с ума посходили! — закричала Алиса. — У Нади с Катей смартфоны отобрали, выдали им кнопочные раритеты без возможности выхода в интернет и из дома одних не отпускают! Держат их под домашним арестом, все аккаунты в соцсетях поудаляли! Мой папаша после того, как сунул нос в мою переписку, притащил из части маячок, прикрепил его к моей серёжке и теперь всегда знает, где я нахожусь, и за снятие сережки обещал меня выпороть! А я имею право делать, что считаю нужным, без всякого пригляда, я уже взрослая!!!

— Мне столько нотаций прочитали, что на век хватит, — прошипела Вика. — И теперь родители каждый день просматривают мою переписку в ВКонтакте!

Алиса после этих слов подруги внезапно успокоилась и довольно ухмыльнулась:

— Только они не умеют просматривать то, что сразу удаляется из этой переписки, замечательно, да? Короче, раз ты во всем виновата, то в твоей квартире мы и встретимся с магами, ясно?

Таня посмотрела, как Настя боязливо втянула голову в плечи, и пожалела, что соседка Антонина Ивановна так и осталась в неведении относительно инцидента с девушками и спокойно выдала им ключи от ее квартиры. Уточнила:

— Вы пригласили своих шарлатанов в мою квартиру? Наглость, однако, причём противозаконная наглость.

— Наоборот, очень даже законная, — ухмыльнулась Алиса. — Ты же совершеннолетняя, так? Вот и будешь представлять интересы несовершеннолетних. К тебе нам ходить не запретили, так что у родителей не может быть никаких претензий: мы в гостях у их доверенного лица, и находимся под присмотром этого взрослого, совершеннолетнего человека, как они и хотели. Только из-за тебя Надя с Катей вынуждены остаться дома, их неизвестно сколько времени еще взаперти продержат! Они пытались улизнуть, но их Надькин старший брат перехватил.

«Не стоит надеяться на то, что Надя с Катей расскажут этому брату о замысле девчонок, они ведь „настоящие“ подруги и не „предадут“ своих», — прикинула перспективы Таня, смотря, как Вика закрывает окно, отрезая шум улицы и возможность позвать на помощь. Как никогда остро Таня ощутила свою полную беспомощность и зависимость от других, неспособность предпринять что-то самостоятельно. В висках начала стучать кровь, все сильнее и сильнее, а ей нельзя допустить сейчас панической атаки, нельзя впадать в бессмысленную истерику и биться в припадке, мелко сотрясаясь прикованным к постели телом. Сейчас ей надо держаться за настоящее, как-то вразумить глупых девчонок!

В дверь постучали.

— Не открывай! — прохрипела Таня. — Не имеешь права!

Алиса пренебрежительно хмыкнула и ушла в прихожую, две ее подруги-подпевалы побежали следом. Опять хлопнула входная дверь, к девичьим голосам добавилось два мужских. Один из этих новых голосов был сухой, высокий и безэмоциональный, он слышался редко, отрывистыми репликами: «Доброе утро», «Да», «Конечно», «Спасибо». Второй голос был басистый, раскатистый, подчеркнуто доброжелательный и исключительно радостный:

— Ах, какие красотулечки! Любому правителю впору будут, а, Клисс? Не промахнулись мы с тобой в поисках на этот раз, нашли удивительнейший мир с невероятными барышнями, да, Клисс?