лопались доспехи, ломались кости, трещали черепа. По ним били плетью Вильгельма! Стрелок спрятался в скалах и видел врага, как на ладони. А перстоносцы Шейланда никак его не замечали. Они начали поливать скалы огнем – и этим только привлекли к себе внимание. Герцогский стрелок перебил троих, а четвертый – последний – бросился наутек.

- Лысые хвосты, - выругался Бирай и хватил кулаком по стене.

- Глядите, глядите!.. – вскричала Валери.

Первую атаку в этот день совершили монахи братства Вильгельма, на их же долю выпала и последняя. Шейландцы и альмерские рыцари уже дрогнули и готовы были сдаться. Но для вильгельминцев поражение в этой битве стало бы крушением веры. Сдаться – значило предать память Галларда. Монахи не могли этого сделать.

Пока стрелок герцога расправлялся с перстоносцами, монахи ушли из-под огня, перегруппировались и ринулись в отчаянный бросок. По северному флангу обойдя месиво боя, внезапно обрушились на иксовые роты. Менсон видел, как столкнулись два огня, проникли друг в друга иглами света, сплелись в танце - и начали угасать. То была схватка двух смертельно измотанных врагов. Иксы совершили долгий марш и с трудом одолели засаду беломорцев. Монахи Вильгельма тяжко штурмовали лабиринт, затем сражались на северном фланге. И тем, и другим пора было снять доспехи и рухнуть без сил. Но таковы были вера и мужество вильгельминцев, что им удалось-таки потеснить иксов! Одна рота боевого братства пробилась к месту падения Рихарда. Кайры бросили пленника и схватились за мечи. А Рихард, оставленный лежать, нашел способ скинуть с себя путы. Он был связан по рукам и ногам, но Перст Вильгельма оставался при нем, и Рихард выстрелил. Туда, куда мог: в землю под собой. Он очутился в сплошной луже огня, одежда полыхнула на нем, однако сгорели и веревки. Извиваясь от боли, покрытый ожогами, он сумел дать несколько выстрелов по врагу. Ближайшие иксы упали замертво, и монахи окружили Рихарда.

Целиком перенесшись на поле боя, Менсон уже и забыл, где на самом деле находится. Кажется, он целовал жену, потом плясал по столу и очутился возле владыки. Потом явился адъютант с докладом для Адриана, загородив собой весь вид. Менсон, ругаясь, отошел в сторону – как тут Карен поймала его за руку:

- Послушай меня…

- Давай потом! Лучше смотри: мы побеждаем!

Это было уже очевидно. Монахи подняли Рихарда на ноги, накрыли плащом, чтобы герцогский стрелок не мог его отличить. Но положение уже стало безнадежным. Шейландские солдаты обратились в бегство, рыцари Альмеры сдавались в плен, Рихард остался с одними вильгельминцами. Северные арбалетчики взяли под прицел монашеский отряд, иксы перегруппировались и изготовились к бою. Однорукий командир иксов поднял платок – предложил переговоры. Монашеский командир вышел вперед. Оба откинули забрала и так кивнули друг другу, что стало ясно: они знакомы. Гордон Сью указал на землю и что-то сказал – видимо, предложил сдаться. Монах мрачно качнул головой. Гордон Сью глянул через плечо: на батальон Блэкберри, на арбалетчиков, занявших позицию. Дескать: я признаю твою отвагу, но шансов-то нет. Монах сотворил спираль и шагнул назад, под защиту своих бойцов. Они сомкнули щиты и начали пятиться в сторону гор. Где-то среди монахов был Рихард с Перстом Вильгельма. За вдох он мог убить командира иксов – однако не стрелял. И Гордон Сью тоже не дал команды арбалетчикам. Монахи отступали в горы, иксы смотрели им вслед. Менсон видел тонкие серебристые нити, связывающие врагов...

- Любимый, это очень важно.

Карен сжала его ладонь и прошептала прямо в ухо:

- Сейчас случится плохое. Пускай эта вещь будет у тебя.

Менсон ощутил в пальцах нечто маленькое и круглое.

- Что за дрянь?..

- Не смотри. Только слушай. В столице я встретила Дороти, а после нашла пилюлю в своей сумке. Это медленный смертельный яд.

Шут задрожал и хотел отбросить пилюлю, но сухие пальцы жены не отпускали его.

- Слушай внимательно. У меня осталась минута. Произойдет неизбежное. Сохрани яд. Возможно, ты захочешь убить человека. Надеюсь, захочешь.

- Да что за…

- Я очень люблю тебя. Всегда буду любить.

Он потянулся ее поцеловать.

- Взять их! – приказал Адриан.

Вдох спустя руки ганты Бирая оттащили шута от жены. Птаха без Плоти все еще показывала что-то, но взгляды придворных обратились к Менсону.

- Скажи-ка, старый друг, - осведомился владыка, - ты об этом знал?

Шут заморгал:

- О чем?..

- Не разыгрывай наивность. Знал или нет?

- Да о чем? Что Ориджины победят? Ну да, догадался…

- Не об этом речь, друг мой, - Адриан потряс бумагой, которую принес адъютант. – Здесь донесение с берега Верхней Близняшки. Что в нем сказано?

Менсон вызверился:

- Да очумели вы с этой Близняшкой! На кой она вам сдалась? Там вино течет вместо воды?!

И лишь потом, по движению брови владыки, шут понял, что натворил.

- Ты сказал: «сдалась вам». А кто еще говорил тебе о Верхней Близняшке?

Менсон сжал зубы, челюсти буквально свело судорогой. Несколько крупных шмелей взлетели над головой Адриана.

- Кто-то звал тебя поехать на Близняшку, не правда ли? Любопытно, кто?..

Владыка повернулся, и его шмели, как по команде, впились в лицо Карен.

- Вы-то знали, леди Лайтхарт. Вы точно знали… - Адриан повысил голос, чтобы слышали все в трапезной, - …о том, что герцог Фарвей предоставил флот ориджинскому генералу Хортону. О том, что пять батальонов кайров, а также полк вашего брата встали на берегу Верхней Близняшки – то есть, у нас за спиной!

Кто-то ахнул, кто-то зашептался, чей-то бокал звякнул об пол. Шмели ползали по голове Карен, жалили щеки, забирались в волосы.

- Оставь ее, владыка! – заорал Менсон. – Она баба, что с нее взять. Это я виноват, что не уследил! Меня накажи!

Адриан качнул головой:

- Я предупреждал, что спрошу с нее. Леди Карен Арденская, в девичестве Лайтхарт, обвиняется в измене. Впредь до суда она помещается в темницу Майнского замка.

По его сигналу Гурлах и Косматый схватили Карен и потащили прочь. Она смотрела только на мужа, и он читал по губам: «Я люблю тебя. Всегда буду любить».

Менсон рванулся к жене, но Бирай сшиб его с ног и бросил на колени.

- Для твоего же блага, - сказал Адриан, - тебя тоже стоило запереть. Но мы применим иной способ. Где твой флакон?

Бирай охлопал карманы шута и вытащил пузырек. Адриан понюхал жидкость.

- Я знаю твои хитрости.