отблагодарила: заметил, что по вечерам мне единственному кололи какую-то красноватую жидкость на ночь – это было болгарское очень эффективное и дефицитное лекарство, вероятно, для блатных, и прописанное мне в благодарность за доклад. Салют!

После 20-го декабря врач направила меня на ФГС к Вторушину, он убедился, что дыры в 12-перстной кишке полностью затянулись; перед выпиской Светлана Ивановна вошла в палату и всех предупредила, чтобы в новогодние праздники не злоупотребляли алкоголем и жирной закуской, иначе придётся ещё долго лежать; я спросил, можно ли в новогоднюю ночь немного выпить «под защитой болгарского Альмагеля»; она ответила: «Только маленькую рюмочку водки, а шампанского, вина и пива нельзя, и от этого надо воздержаться несколько месяцев»; впоследствии вплоть до переезда из Братска, при назначении терапевтом своей поликлиники каких-либо лекарств, я всегда по телефону советовался со Светланой Ивановной по поводу их приёма, слушал её рекомендации, чтобы не нанести себе вреда. Закончив в палате беседу со мной, она обратилась к мужчинам из БЛПК и поставила меня в пример, поскольку за двадцать дней я ни разу не нарушил режим питания; они же попали в больницу раньше меня, и теперь им предстояло ещё лежать и залечивать язвы. Перед тем, как покинуть больницу, я спросил Вторушина, где лучше всего закрепить лечение, и он назвал Ессентуки или Пятигорск; однако достать в институте путёвку или хотя бы курсовку было нереально (путёвки в санатории были, но только для блатных); мне пришлось весной звонить в Пятигорск к своим однокашникам по учёбе в РИСИ; они сообщили, что устроить в санаторий летом не смогут, а с курсовкой обещали помочь.

После больницы необходимо было дома закрепить лечение, а рекомендация врача была краткая: надо перейти на мясную диету, но обязательно, чтобы мясо было свежее и лучше – парное; но где его купить, если в магазинах не было, а рынка ещё не построили? В начале января я пошёл в гостиницу «Турист», в ресторане которой кормили в т.ч. иностранцев; поговорил с шеф-поваром, рассказал о своей болезни, попросил продать немного парного мяса; слава Богу, женщина оказалась отзывчивой, тут же отрезала только мякоть килограмма на три без жира, я был спасён; теперь дома все ели вкусный бульон, а мне Галя давала ещё и отварное мясо, что позволило за месяц поправиться.

Наступил 1986 год. После выздоровления я приступил к работе на кафедре; к февралю окончил и напечатал тексты методических указаний (МУ) к курсовым проектам по выполнению работ нулевого цикла и монтажу надземной части зданий. Почти 30 лет не видел своего школьного друга Виталия Мухи; в 1985 г., во время юбилейных торжеств в Москве, хотя он не приехал, я узнал его координаты и теперь в Братске, оформив командировку, прибыл в Новосибирск; это была радостная встреча, я подробно рассказывал о ней ранее; сообщил Виталию о предстоящем юбилейном сборе наших одноклассников летом этого года в Рубцовске; он обещал постараться приехать, хотя отлучиться с крупнейшего в стране военного завода, где он работал директором, в намеченные сроки будет не так просто; завод имел свою типографию, Виталий вызвал начальника и передал ему рукописи моих методических указаний, чтобы их изготовить; через месяц я получил посылки с МУ, которые были присланы из Новосибирска в упакованных пачках; для каждого курсового проекта теперь имелось 300 экземпляров хорошо оформленных пособий с плотной обложкой, которые я сдал в библиотеку; сразу позвонил Виталию и поблагодарил его; не скрою, в институте я был горд тем, что все студенты, включая сотни заочников строительного факультета специальности ПГС и ЭОС, перестали пользоваться устаревшими пособиями, работали с новыми, изданными с помощью моего друга; теперь каждый был обеспечен не только учебником по ТСП, но и МУ, что помогало качественно выполнять курсовые проекты, защищать их и хорошо сдавать зачёты и экзамены; но и мне стало легче работать: когда студент приходил с готовым проектом, я сверял его содержание с МУ и если объём был неполным, отправлял проект на доработку, после чего разрешал защищать. До сих пор я с радостью вспоминаю этот период моей жизни в Братске: в атмосфере доверия и признания мои силы как бы удесятерялись; я работал с энтузиазмом и добивался прекрасных результатов.

Однажды я решил посетить его, оформил научную командировку в Магадан и на Билибинскую АЭС; зимой вылетел из Братска прямым рейсом Ростов-Братск-Магадан; полёт на ТУ-154 длился ровно четыре часа; погода была морозная, солнечная и безоблачная; с высоты 9000 метров хорошо просматривался весь путь: горы, хребты, заваленные искристым на ярком солнце снегом, маленькие посёлки в горах, куда можно добраться только самолётом. В Магадане переночевал в гостинице для шоферов, выполняющих рейсы по колымской трассе на Север; спал в большой комнате на десять человек, но людей было лишь трое; на ночь конверт с деньгами засунул в наволочку и крепко заснул; утром после завтрака быстро вышел на улицу и пошёл к стоянке грузовиков; вдруг вспомнил, что не вынул деньги из наволочки, ужас; кровь ударила в голову, чуть не потерял сознание; ведь горничная могла сменить постель, выбросить или забрать конверт со всеми моими деньгами (Магадан всё-таки!); бегом рванул обратно, слава Богу, всё оказалось на месте, проснувшиеся шофера брились и умывались; с деньгами я спокойно пришёл на стоянку, договорился с шофёром, который вёз металл в Черский, заплатил ему, и мы выехали на трассу; что интересно: Магадан – приморский город, расположенный на побережье Охотского моря; поэтому здесь температура редко опускается ниже 15-20 градусов; но как только мы оказались в 40км от города на плоскогорье, температура уже была около 40 градусов.

Погода стояла тихая, безветренная; в кабине тепло, мы говорили о разном, в основном, я расспрашивал шофёра; однажды увидели у обочины обгоревший остов грузовика; шофёр объяснил, что это бывает на дороге, особенно ночью; если машина заглохнет или поломается, помощи ждать не от кого; чтобы совсем не замёрзнуть, шофёр поджигает кузов и греется до утра, пока его не спасут.

Дорога была хорошо накатана, наша машина, сильно нагруженная, шла нормально, хотя и не быстро; во второй половине дня при свете фар (полярная день короткий) я заметил, как дорогу перебегают куропатки – небольшие, беленькие; и хотя в кабине было ружьё, прикреплённое к потолку, шофёр не стал останавливаться, чтобы пострелять птиц; объяснил: останавливаться вообще рискованно на пустынной дороге, чтобы, не дай Бог, машина не заглохла. Деревьев по обе стороны дороги совсем не было, только редкие кустики высотой с метр.

К вечеру мы прибыли в посёлок, расположенный на берегу реки; здесь, на середине