А учитывая, что есть иностранные чемпионы, такие интересные, необычные, дети сразу начинают так или иначе привлекать к себе внимание этих необычных волшебников, старших, но ещё не взрослых. Слухи, хвастовство, просто разговоры, мнения. А когда сравниваешь их с теми или иными движениями на политической, социальной или экономической сценах, получаешь более правильное видение ситуации.

— То есть, Флёр — вовсе не случайная чемпионка.

— Будет ли для вас секретом то, что в составе делегации как Шармбатона, так и Дурмстранга, вообще нет случайных детей?

— Были такие мысли, были, — кивнул я, улыбаясь. — Вы стали довольно откровенны.

— Ну так сейчас мы, в той или иной степени, коллеги и партнёры. Положение обязывает. Жаль, что первое впечатление испорчено, и о доверии с вашей стороны, месье Грейнджер, пока не идёт речи.

— К сожалению, есть тайны, которые никто не в силах рассказать вне зависимости от желаний.

— Верно. К сожалению. Что же… Раз мы пришли к договорённостям, следует обозначить следующие шаги.

— Я слушаю.

— Я взял на себя смелость назначить встречу с Ноттами уже на сегодня, так что в понедельник — крайний срок — их земля будет нашей. Могу ли я надеяться, что ваш… человек… возьмётся за решение проблемы в ближайшие сроки? Не хотелось бы даже один лишний галлеон отдавать министерским кровопийцам.

— Только дайте мне знать, и в ближайшее время после получения весточки, целитель займётся проблемой.

— Целитель?

— Ну а как ещё назвать волшебника, который будет исцелять землю?

— Действительно. Доктор?

— Доктор… кто?

— Действительно. А доктор кто? Как-то по-азиатски звучит. Доктор Ху.

— Раз мы договорились, — я встал с диванчика. — Буду ждать письма от вас. Всего доброго.

— Всего доброго, месье Грейнджер.

Покидал ресторан я уже один — Флёр предпочла больше времени провести с родителями. Занятно то, что даже сейчас мистер Делакур не может посвятить родственников в наши дела. Конечно, они догадаются по мере осуществления тех или иных этапов, но хотя бы слухи и домыслы пойдут «после», а не «до». И это радует.

Вернувшись в Хогвартс, я сразу же отправился в Дуэльный Клуб. Народу было довольно много — не удивлюсь, если полный состав клуба, ведь были тут представители почти всех курсов, кроме младших. Заняты были почти все сидячие места, и даже манекены пользовались ажиотажем — там отрабатывали заклинания. Флитвик же руководил учебной дуэлью двух третьекурсников — змейки и ворона. Я нашёл взглядом нечастых здесь гостей — Дафну и Пэнси. Они сидели за небольшим столиком на четверых и, под чарами приватности, с большим энтузиазмом что-то обсуждали. Взвесив все «за» и «против», я решил присоединиться к ним.

— Леди, — кивнул я, присаживаясь. — Как ваши дела?

— Гектор, — кивнула Дафна, улыбнувшись.

— Грейнджер, — Пэнси важно вздёрнула носик, но важность эта не продлилась долго, уступив место ухмылке. — Дафне есть что тебе сказать. Правда ведь?

— Возможно, — Дафна улыбнулась.

— Нет, в самом деле? — возмущению Пэнси не было предела. — Не поделишься с ним такой новостью?

— Что за новость? Что могло вызвать у вас такое оживление? — я подался вперёд за столом, улыбаясь и поглядывая то на одну, то на другую. — Рассказывайте.

— Давай, Даф, начинай. Или начну я.

— Хорошо, уговорила. В общем… Не пойми неправильно, Гектор… — Дафна замялась.

— Я попробую, но ничего не обещаю.

Дафна вздохнула, вернула себе самообладание, и заговорила.

— Не так давно, в Рождество, родители сообщили, что готовят мою помолвку с Теодором Ноттом.

Обе девушки явно ждали от меня какую-то реакцию.

— Эм… Я должен удивиться? Или возмутиться?

— Ты… Знал? — одновременно удивились обе девушки, но говорить продолжила только Пэнси: — Знал, и продолжал… А что вы, собственно, делаете? Романтизируете? Встречаетесь?

— Да мы как-то и не обозначали словами происходящее, — пожал я плечами, а Дафна кивнула. — И да, знал, и что?

— То есть, тебя совсем ничего не смущало? — продолжала удивляться Пэнси, а Дафна явно обдумывала полученную информацию.

— А должно? Обозначить намерения, заключить предварительные союзы — обычное дело. Да и не завтра бы это произошло, условно говоря. Никогда не знаешь, как оно там сложится, и всё это не повод совершать необдуманные действия. Я в себе уверен. Осталось лишь прийти к цели и достигнуть тех высот, с которых мой статус крови не будет играть никакой роли.

— М-да? А ты в себе уверен, нечего сказать, — Пэнси состроила ехидную рожицу.

— Ой, да ладно, — отмахнулся я. — Если уж сильно приспичит, за деньги и услуги можно легко фальсифицировать статус крови — это не то, что можно достоверно проверить. Готов поспорить, подобные прецеденты были и немало. Уверен, если какой-то семье было выгодно заполучить магглорождённого, то совершенно «внезапно» для всех выяснялось, что магглорождённый-то, оказывается, с волшебной родословной, а не просто так.

— Да бред! — возмутилась Пэнси, хотя возмутилась она явно лишь для вида.

— Может быть, — кивнула задумчиво Дафна. — Такое действительно может быть. В такое сложно поверить, учитывая… Многое учитывая. Но сугубо теоретически, в подобном нет ни одной сложности — только много возни.

— Вот именно.

— Ты же не думаешь, что у тебя подобное получится? — ехидно осведомилась Пэнси.

— А мне это и не надо. Я конкретно решил стать целителем. Лечить и исправлять то, что считается не просто невозможным, а при котором рекомендуют пустить Аваду в лоб, чтобы не мучиться.

— И как ты со своими амбициями попал к хаффам? — хмыкнула Пэнси, явно не особо веря в успех моих стремлений. — Да и неужели ты думаешь, что у тебя что-то получится? Откуда вообще такое желание быть целителем?

— Разве может быть иначе? — ухмыльнулся я, откидываясь на спинку диванчика. — Посмотри вокруг, Паркинсон. Волшебников слишком мало. Ценна каждая капля волшебной крови. Разве можно относиться к здоровью нации пренебрежительно? Тем более, я сейчас затронул в изучении тему малефицистики и ужаснулся — при определённых обстоятельствах проклятья могут так въедаться в тело, что становятся наследуемой патологией. Разве это не ужас? И с этим практически ничего нельзя сделать. Пока что.

— Ха! Думаешь, научишься лечить подобное? Невозможно, — веско и без всяких сомнений выдала Пэнси, тряхнув каре чёрных волос.

— Разве? Мы волшебники, Паркинсон. Для нас нет ничего невозможного, а все лимиты — здесь, — я постучал пальцем по виску. — Пока ты считаешь что-то невозможным, ты подсознательно не даёшь своему разуму и своей магии осуществить это. Вон, пережить Аваду тоже считалось невозможным. Но бегает по Хогвартсу один шрамоголовый парнишка, нагло проигнорировавший данное заключение.

— Исключение из правила — только лишь подтверждает его существование.

— Пэнси, — Дафна с укором посмотрела на подругу. — В словах Гектора есть смысл.

— Ну, разумеется, разве может быть иначе! — Паркинсон надулась, словно хомяк — иначе и не сказать.

— Исключение, Паркинсон, — улыбнулся я, — одним своим существованием доказывает факт возможности иного исхода. В любом случае, есть много важных и сложных проблем. Вон, я как-то ненароком прикинул. Уизли-детей аж семь штук. Рано или поздно они обзаведутся семьями, и если в каждой родится по два ребёнка. Если считать мистера и миссис Уизли, потенциальных жён парней и мужа Джинни, то в итоге получится тридцать Уизли