Я пошла на этот компромисс, хотя на самом-то деле выбирать мне было не из чего. Раз он пригласил людей на ланч, я должна смириться с этим. Я не обязана быть любезной с ними после всего произошедшего. Я могла в принципе и не согласиться присутствовать и отправиться к Имилде в этот день или напроситься в гости к Лизе. Но не думаю, что я так поступлю. Поприсутствую по большей части из любопытства.

Чем больше я думаю о том его предложении — провести вместе каникулы, тем абсурднее оно мне кажется. Интересно, мог ли он специально устроить этот спектакль, чтобы заставить меня согласиться с этим ланчем без борьбы? Он хитрое животное, если обставил все так, чтобы добиться своей цели.

Не знаю, с чего начать. Может, с меню, как с самого простого. Он приготовил свое коронное блюдо — жареное мясо ягненка с розмарином и чесноком, со всеми этими приправами, мятным соусом и желе из красной смородины. Надо отдать ему должное, получилось очень вкусно. Из напитков было австралийское «Каберне Савиньон», но это отдельная история. О ней немного погодя.

Он говорит, что это вино нетрадиционно для воскресного ланча. Думаю, это было смелое решение. Он хотел показать свой врожденный изысканный вкус. А по мне, так яйца под майонезом или какой-нибудь коктейль были бы куда лучше. В завершение всего он испек «Аляску», совершенно примитивный торт, но это единственный десерт, который он знает, как испечь в духовке, — отмечу, что он не рискнул прибегнуть к моей помощи.

Младшая Мэгги похвалила «Аляску», хотя он получился не совсем удачным — думаю, что духовка не разогрелась как надо. Это еще та семейка. Можете представить людей, которые употребляют такие слова, как «отменно», «превосходно»? Они носят килты — одна в зеленую клетку, другая в синюю. Как две маленькие девочки, принарядившиеся для похода в гости. В общем, я не знаю, кто так одевается, у меня нет слов. А, да, и у них у обеих в ушах маленькие сережки — гвоздики из жемчуга, такие же, как у их мамаши. Ну и жизнь ждет отца среди этой нелепой троицы. Могу себе представить, на что похож их дом. Готова поспорить на что угодно, у них висят шторки в складочку на окнах и стоит стеклянный кофейный столик на латунных ножках, как в отеле, только в миниатюре. Эшли пилит на контрабасе. Есть ли на свете что-то более заунывное?

Я надела джинсы и футболку, в которых чувствую себя абсолютно чужой среди такой утонченной публики. Я должна признаться, что перебрала с вином. У отца, конечно, есть собственная теория насчет алкоголя. Он думает, что если дети выпьют спиртное дома, в присутствии родителей, то у них не будет соблазна пробовать это где-то на стороне. Полностью согласна с ним, что и доказала. Вообше, многие из нашей школы сидят в барах по вечерам каждую пятницу, но я против этого. Я выпиваю бокал вина по воскресеньям в присутствии своего отца, и это нормально.

Но в то воскресенье все шло не как всегда. Я выпила обычный стакан вина — Эшли, которой уже шестнадцать, позволила себе лишь четверть стакана, разбавленного водой, — что может быть скучнее? И тогда я выпила еще один стакан, скорее от скуки, чем по какой-то другой причине. А потом еще несколько раз подлила. Никто не заметил. Вот и отлично. Эта парочка воркующих голубков была увлечена только друг другом, а две сестрицы были заняты тем, что тщательно вытирали свои ротики салфеточками и показывали свою воспитанность, то и дело повторяя «пожалуйста», «спасибо», «будьте так любезны». Больше они ничего не говорили за столом, а просто сосредоточенно жевали.

Я чувствовала себя совершенно никому не нужной. Уже потом до меня дошло, почему. Они были по парам. Пара влюбленных и пара сестер. Я стала понимать, почему на обед всегда приглашают парами. Так установлено этикетом, негласно, естественно. Сейчас напротив меня сидит пара — они занимают одну сторону обеденного стола, а отец и Маргарет сидят на другом краю, прямо как на картинках в журналах. Да они понятия не имеют, как себя вести, кроме как сказать «спасибо» и «пожалуйста» и ловко пользоваться салфеткой, ко по-настоящему воспитанные люди никогда не дадут другому человеку почувствовать себя дискомфортно. Грош цена их воспитанности.

Поэтому я просто тихонько потягивала вино и сама не заметила, как перестала сознавать, что в комнате находится не только мой отец, но и посторонние люди. Возможно, я слишком много болтала. Обычно после стакана вина у меня развязывается язык, но я не думаю, что наговорила чего-нибудь лишнего. Я точно знаю, что у меня горели щеки и я что-то сморозила по поводу «Аляски». Но я уверена, что не сделала и не сказала ничего грубого. Я сообщила Маргарет все прозвища учителей, в том числе и ее собственное. Но она не поняла, в чем там соль.

Потом мы все перешли в гостиную, чтобы выпить кофе, и вот тут я вырубилась. Уверена, что они все подхихикивали надо мной, но виду никто не показал.

Через какое-то время они меня разбудили, надели на меня куртку, чтобы ехать на прогулку. Это очень красивое место: чистый воздух, прекрасный вид, водяная пыль, несущаяся со стороны океана, и все такое. Но нет ничего более мучительного, чем провести воскресенье, гуляя в компании двух девочек в килтах, да еще перед этим перебрав вина. Клянусь Богом, они прилипли ко мне с обеих сторон, и не потому что им так хотелось, а просто, по их мнению, я была не в себе и меня требовалось подстраховывать. Как две старухи, вышедшие погулять из дома престарелых. Они не проронили ни слова, просто шли молча, сопровождая меня до пристани под звуки громкой музыки оркестра. Потом мы прошли к маяку и, быстро повернув в обратную сторону, двинулись к фургончику с мороженым. Отец и Маргарет, безостановочно болтая, шли рядом, на несколько шагов опережая нас. Во что превратится моя жизнь, если я буду проводить выходные дни, как сегодня?

Вчера я съездила в город и купила длинную черную футболку и черные легинсы. Наверное, я до сих пор пребываю в шоке от этих юбок в клетку и таким образом пытаюсь кардинально отличаться от них, Никогда раньше я не одевалась во все черное, но теперь, наверное, к этому все идет. Когда отец поинтересовался, что у меня за вид, я ему объяснила. Конечно, он так ничего и не понял и сказал, что я выгляжу будто в трауре. «Неужели?» — ответила я с сарказмом в голосе, и он покраснел. Единственная проблема, что у меня нет подходящей обуви — только кроссовки и школьные коричневые туфли. Теперь мне нужно накопить денег на подходящие ботинки: все свои сбережения я потратила на одежду.

Мне с трудом верится в это. Когда сегодня утром он уходил на работу, я встала пораньше, хотя это нелегко, но я не могу оставить его завтракать в одиночестве, потому что не хочу нарушать нашу семейную традицию. Он бросил на стол тридцать фунтов, сказав, что коричневые туфли не подходят к моему наряду и что я должна купить себе что-нибудь черного цвета. Мне словно дали мешком по голове. Тридцать фунтов! Такие деньги мне дарят разве что на день рождения.