– А это сравнение с результатами полного тестирования, которое было проведено прошлой командой. И тут тоже нет никаких общих точек пересечения. – После чего этот необычный помощник главы команды медиков и ментооператоров добавил: – Так что изначально, на момент начала внедрения, не было и быть не могло никаких общих сегментов.

– Понятно, – протянул Классий, выслушав своего помощника. Попросив предоставить ему еще кое-какие данные, аграф просмотрел уже ранее представленные графики. И потом высказал очень необычный, но при этом подтвержденный произошедшим инцидентом вывод.

– Складывается такое впечатление, – протянул порученец Совета, в основном обращаясь к своей команде, – что, почувствовав угрозу своему существованию и потере личности, разум этого человека запустил какую-то защитную процедуру, аналогичную той, что хотели выполнить и мы. Только сделал он это со своей стороны, как бы инвертировав принцип ее работы. И активировал этот парень не замещение, запущенное нами, а именно поглощение. Как такое возможно, я пока сказать не могу. И именно это нам и придется выяснить.

Таких результатов хоть и сложной, но вполне рядовой операции не ожидал никто. Они потеряли с таким трудом и проблемами добытый ментальный образ профессора, который растворился в разуме подготовленного для его внедрения объекта. И им придется как-то объяснить это происшествие перед Советом.

Аграф указал невысокому человеку на установленный медицинский комплекс и прочее оборудование. Его помощник понимающе кивнул тому в ответ и начал опечатывать аппаратуру, чтобы сохранить все данные в нетронутом состоянии.

Классий между тем постоял пару секунд в состоянии покоя и молчания, а потом, будто соглашаясь с какими-то своими мыслями, произнес:

– Да, очень похоже на это…

И буквально в следующее мгновение, развернувшись в сторону Крысолова, спросил:

– Где вы его достали и кто это? – и он указал головой в сторону медицинского комплекса.

Переговорщик вопросительно посмотрел на аграфа, скрывать ему было нечего, всю информацию по этому делу он предоставил в своем отчете. И потому он ответил:

– История того, как объект попал к нам в руки, полностью передана в Совет.

На это аграф лишь отмахнулся.

– Ваш рапорт, больше похожий на детективное расследование, я только что просмотрел, и он меня не интересует.

После чего Классий подошел на пару шагов ближе к Крысолову.

– Скажите, – и он указал на лежащее в медкомплексе тело, – вы проверили, сколько модификаций оно претерпело до того, как попасть к нам? Вы уверены, что только одну, ту, о которой упомянуто в отчете.

– О чем вы? – теперь Крысолов действительно не понимал, что ему хочет сказать аграф.

– Я говорю, что это… – и представитель Совета кивнул в сторону медбокса, – кто угодно, но только не человек. И только какая-то из возможных предыдущих модификаций, и не известно, сколько он их претерпел, преобразовала его в хумана. Ну, а кем был объект до этого, точно мы сказать уже не сможем. Хотя и попытаемся это выяснить.

После этого аграф уже гораздо более задумчиво добавил:

– И, похоже, ваша гипотеза насчет того, что кто-то пытался добраться до Рокены или его секретов и устранить его вместе с ними, подтвердилась. Он это сделал. И вполне успешно. Ни того, ни другого у нас нет.

После чего уже стальные буравчики глаз, казалось, ворвались в сознание капитана линкора.

– И предателя теперь мы будем искать вместе…

И только он хотел добавить еще что-то, как неожиданно сработала сигнализация медицинского комплекса.

– Что происходит? – обратился аграф к своему помощнику, который сейчас находился ближе всех к индикационной панели.

– Регистрирую процесс экспоненциального роста и создания нейронных связей в структуре мозга объекта…

– Регистрирую стремительную дестабилизацию его структуры…

– Регистрирую множественное перестроение сегментов мозга…

– Регистрирую появление новых сегментов…

– Регистрирую значительное уплотнение и усложнение структуры мозга объекта…

И глядя в сторону аграфа, а также стоящего позади него капитана, помощник с расстановкой произносит:

– Это не новый этап адаптации, которого мы ожидали, это новый этап эволюции нейросети. Она продолжает развиваться и выстраивает какую-то собственную структуру. В полученных материалах подобной информации не было. – Только помощник Классия это сказал, как вновь сработал зуммер медицинского комплекса.

– Что там? – уточнил у него аграф.

– Регистрирую активацию каналов протекания ментальной энергии и их дублирование по всей поверхности ментального поля объекта.

За всеми этими разговорами и странностями, которые случились тут за последнее время, они забыли о том, что вообще-то процесс, связанный с нейросетью, еще не завершен.

– Тарк, – выругался аграф, – началось. Это последний этап инициации процесса активации нейросети, который, похоже, не то что не был пройден ни разу, но к его запуску даже близко никто не подходил.

И он посмотрел на Крысолова.

– Что же они там такое раскопали? – этот вопрос не требовал ответа, так как ни у кого его не было.

Вдруг раздался пронзительный писк зуммера.

– Активируй стазис-поле… – даже не разбираясь в происходящем, быстро среагировал помощник аграфа, обращаясь к одному из ассистентов, который стоял как раз у нужного пульта.

Только вот было поздно. Сначала отключилась электроника самого медицинского комплекса, потом погасло освещение в медицинском отсеке.

Люди, находящиеся в медицинском отсеке, оцепенели, казалось, что сама жизнь покидает их тела.

Вот валятся первые иссушенные мумии.

Между тем линкор постепенно превращается в корабль-призрак. Отсек за отсеком гаснет освещение на огромном корабле.

Как волна, тьма расползается вокруг, где вслед за наступающей мглой идет и старуха с косой. Только вот никакой косы не было.

И в центре этого шара тьмы находится маленькая медицинская капсула. А в ней лежит бесчувственное тело молодого парня, которое неожиданно шевельнулось.

И послышался длинный протяжный вздох.

Несколько минут спустя.

Окраина Содружества.

Палуба линкора «Трезубец», с отсутствующим портом приписки

Дольше всех сопротивлялся странному воздействию Крысолов, который по какому-то наитию активировал энергетический щит. Он один видел тот ореол тьмы, что окружил тело в капсуле. Он один видел, как тело неожиданно дернулось, будто его скрутил внезапный приступ нестерпимой боли. Он один видел, как тело полностью поглотила тьма.