— Вы выдадите нас, Ваше Величество, таким поведением.

— Почему он еще не пришел? Он — глупец! Его схватят. Будет поздно. Паре, глупец, где вы? Где же вы?

Ретц безуспешно успокаивал короля. Он не знал точно, каким способом можно удержать Карла на грани между безумием и нормой. Если король окончательно сойдет с ума, он может наговорить Бог знает что. Однако сохраняя рассудок, он не согласится на резню.

Прибыл Паре; когда Ретц впустил его в комнату, Карл бросился к нему, обнял врача и заплакал.

— Вы больны, Ваше Величество?

— Нет, Паре. Это вы… вы… Вы останетесь здесь. Не покинете этой комнаты. Если вы попытаетесь уйти, я убью вас.

Паре, похоже, растерялся. Он решил, что сейчас появятся стражники и арестуют его. Он не представлял, в чем его собираются обвинить.

Карл рассмеялся, увидев страх на лице Паре и догадавшись о его причине.

— Мой пленник! — с истерическим лукавством воскликнул король. — Сегодня ночью вы никуда не убежите, мой друг. Останетесь здесь под замком.

Он с громким хохотом позволил Ретцу увести себя. Недоумевающий и встревоженный хирург уставился на запертую дверь.

Марго охватило беспокойство. Генрих де Гиз не пришел на свидание. Что могло помешать ему?

Весь этот день два человека занимали ее мысли — Генрих де Гиз и Генрих Наваррский. Такое пикантное положение нравилось ей. Муж оказался далеко не дикарем. Он мог быть забавным; она даже немного ревновала, видя, как он ухаживает за мадам де Сов. На это она отвечала продолжающейся связью с Генрихом де Гизом. Где в эту ночь находился ее любовник? Почему он не пришел на свидание?

Это тревожило Марго. Она встретила его, когда он шел с совещания. Прежде Марго считала, что его нет в Париже. Она заметила растерянность Генриха при встрече: он смущенно сказал ей, что поспешил тайно вернуться в столицу. Тогда она приняла это объяснение, но теперь, когда он не сдержал обещание, она задумалась о том, что значат эти секретные исчезновение и появление.

Пришло время ее матери ложиться спать; Марго, разумеется, присутствовала при этой церемонии. Кажется, сегодня в спальне матери людей было больше, чем обычно. Марго внезапно насторожилась. Сегодня в этих людях ощущалось необычное напряжение, они были возбуждены, оживленно шептались маленькими группами Марго заметила, что при ее приближении беседа становилась банальной, скучной. Неужели при дворе произошел новый скандал, который скрывали от нее? Не связан ли он с отсутствием Генриха?

Она села на сундук и посмотрела по сторонам, наблюдая за церемонией отхода королевы-матери ко сну.

Катрин уже лежала в постели; несколько человек разговаривали с ней.

Марго вдруг заметила свою сестру; герцогиня де Лоррен выглядела скорее печальной и испуганной, нежели возбужденной.

Марго позвала сестру и похлопала ладонью по сундуку.

— Ты сегодня грустна, сестра, — сказала Марго; губы Клаудии задрожали, словно ей напомнили о чем-то ужасном.

— Клаудия, что случилось? Что с тобой?

— Марго… ты не должна…

Она замолчала.

— Ну? — сказала Марго.

— Марго… мне страшно. Очень страшно.

— Что произошло, Клаудия? Что сегодня со всеми? Почему ты утаиваешь это? Скажи мне!

К ним приблизилась Шарлотта де Сов.

— Мадам, — обратилась она к Клаудии, — королева-мать желает, чтобы вы немедленно подошли к ней.

Клаудия направилась к постели; Марго перехватила суровый взгляд, который королева-мать бросила на Клаудию; сестра Марго наклонила голову, слушая шепот Катрин.

Все это было странно. Марго заметила, что кое-кто из присутствующих смотрит на нее настороженно.

— Маргарита, — сказала Катрин. — Иди сюда.

Марго подчинилась. Она замерла у кровати, ощущая прикованный к ней испуганный взгляд сестры.

— Я не знала, что ты тут, — сказала Катрин. — Тебе пора ложиться. Иди к себе.

Марго пожелала матери спокойной ночи; Катрин раздраженно махнула ей рукой; Клаудия не отводила взгляда от сестры. Когда Марго подошла к двери, Клаудия бросилась ей вслед и схватила ее за руку.

По щекам Клаудии бежали слезы.

— Марго! — крикнула она. — Моя дорогая сестра!

— Клаудия, ты сошла с ума, — повысила голос Катрин.

Но Клаудию охватил страх за сестру.

— Мы не можем отпустить ее, — в отчаянии заявила она. — Только не Марго! О, Господи! Дорогая, дорогая Марго, оставайся в эту ночь со мной. Не ходи в покои мужа.

Катрин подняла голову с подушки.

— Приведите ко мне герцогиню де Лоррен… немедленно…

Клаудия практически подтащила сестру к кровати их матери.

Марго услышала шепот Катрин:

— Ты потеряла рассудок?

— Ты хочешь принести ее в жертву? — закричала Клаудия. — Твою дочь… мою сестру…

— Ты действительно обезумела. Что на тебя нашло? Тебе передалась болезнь брата? Маргарита, у твоей сестры больное воображение, она бредит. Я уже сказала тебе, что ты должна спать. Прошу тебя оставить нас и срочно отправиться к мужу.

Смущенная и растерянная Марго вышла из комнаты.

В покоях короля, во время церемонии отхода ко сну, католики присутствовали наряду с гугенотами; в отличие от спальни его матери здесь не было атмосферы тайны и настороженности; католики дружески беседовали с гугенотами, как это было со дня прибытия последних на свадьбу.

События дня утомили короля. Он хотел отдохнуть, забыть обо всем с помощью она.

— Как я устал! — сказал Карл; граф де Ретц, уже много часов не отходивший от короля, поспешил успокоить его.

— У Вашего Величества был тяжелый день. Вы почувствуете себя лучше после дневного сна.

«Не стоит притворяться, будто этот день — такой же, как все остальные, — подумал Карл. — Завтра? Как он ждал наступления следующего дня! Тогда все кончится, мятежники будут подавлены, он обретет безопасность. Выпустит Мари и Мадлен из их маленькой тюрьмы. Освободит господина Паре. Как они будут благодарить его за то, что он спас им жизни!»

В голове Карла пульсировала кровь, он с трудом держал глаза открытыми. Не было ли какого-то снотворного зелья матери в вине, которое поднес ему Ретц, чтобы он проспал следующие несколько часов?

Гугеноты и католики! Глядя на них сейчас, кто мог поверить в яростную вражду между ними? Почему они не способны быть друзьями, которыми они сейчас казались?

Скоро утомительная церемония закончится, полог его кровати опустят, и придет сон… А вдруг ему приснится кошмар? Он имел основания бояться снов. Истязания плоти… изувеченные тела… адские вопли мужчин и женщин… кровь.