– В чем дело?

– Вы… вы ее не обидите?

Капитан саркастически приподнял бровь:

– Ты о чем, Кристофер?

– Я знаю, вы хотите ее…

– Не беспокойся, она под моей защитой. Команда может думать что хочет, но ты же меня знаешь.

– Я так, на всякий случай.

– Черт возьми, это я должен бояться. Моя жизнь в ее руках, я же оставил ее в каюте, где полно оружия.

– Неужели вы забыли? Помните, что она сделала с Балластом?

– Кто сказал, что забыл? Просто у леди не будет причины защищать свою честь с помощью ножа. Я не дам ей повода.

– Кстати, меня удивило, что Балласта не выпороли.

Джек поморщился. В рейсах периодически возникала необходимость в наказаниях, и порка была общепринятой процедурой. Но кому это может понравиться? Однако Трайерн был прав: матросы знают, к чему ведет нарушение дисциплины, а теперь они видели, что Балласту все сошло с рук.

– Я не хотел, чтобы девушка слышала вопли. Она стала бы винить себя.

– И вероятно, винить справедливо.

– Она так невинна, – мотнув головой, ответил Джек, но Трайерн продолжал твердо смотреть ему в глаза. – И она уже преподнесла Балласту урок. Понадобилось девять стежков. Ты слышал?

– Слышал.

– Все, я иду спать, – решительно заявил Джек.

– Спокойной ночи, капитан. Храни вас сегодня Бог.

Джек неискренне рассмеялся, перекинул через плечо платье для Иден, зашел в каюту, прошел к двери в спальню и, терзаемый сомнениями, остановился. Может быть, стоит переночевать в гамаке? Прямо здесь его и повесить? Джек посмотрел на крюки в балке. Но ведь команда все равно проведает, что он не спал со своей пленницей. И что люди скажут? Скажут, что, раз капитан не затащил ее в постель, значит, она ему не нужна, и кто-нибудь другой вполне может попытать счастья.

К тому же почему он должен страдать? Жизнь, полная приключений, научила его спать вполглаза, и лишь за семью запорами он мог расслабиться и по-настоящему выспаться.

Он не Балласт. Он способен себя контролировать.

«Признайся же, тебе просто хочется оказаться с ней рядом. Тебе нравится ее общество».

Ну и что в этом такого? Он уважает ее отца, лучше любого другого понимает, как тяготит одиночество, и, видит Бог, он не способен причинить вред такому невинному созданию.

И Джек со стоическим видом достал из кармана ключи. Судьбоносно загрохотали железные задвижки замков. Взявшись за ручку, Джек почти желал, чтобы Иден стукнула его чем-нибудь тяжелым по голове. Он упадет бездыханным и не сможет поддаться ее чарам.

Да, ему нужна жена, но Иден Фарради он просто боится.

Лежа у самой стенки в постели Джека, Иден с ужасом наблюдала, как уползают язычки всех семи замков. В каюту проникал призрачный лунный свет, поблескивал на жерле пушки, танцевал на каждой задвижке.

Иден плотнее завернулась в простыню и с трудом сглотнула. На ней по-прежнему была одна лишь капитанская рубашка. Казалось, ее судьба решена – потеря девственности в постели этого экс-пирата.

Днем она немного вздремнула, но с приближением ночи сон улетел, оставалось только лежать и, чутко прислушиваясь к любому шороху, ждать возвращения хозяина.

И вот раздались шаги – размеренные, четкие. Все ближе, ближе…

Тревога стала невыносимой. Что, если она не сумеет противостоять ему? А если он применит силу? В последний момент, окончательно перетрусив, Иден решила притвориться спящей.

Дверь на дюйм приоткрылась. Знакомый баритон приказал собаке остаться в конторе. Проклятый пес! Если бы не он, можно было бы до сих пор прятаться внизу.

Сквозь ресницы Иден видела, как Джек задержался в дверях. Сейчас он выглядел нереально огромным, но угрозы в нем не чувствовалось. Мужчина стоял и рассматривал свою гостью при свете единственной свечи. В его взгляде не было похоти, только настороженность. Казалось, он приготовился к нападению.

На руке Джека висела какая-то синяя тряпка. Он обернулся, осторожно прикрыл дверь и начал запирать бесчисленные замки, явно стараясь производить как можно меньше шума.

Иден решила, что он не похож на мужчину, у которого на уме изнасилование. Она сделала вид, что проснулась.

– Прости, я разбудил тебя.

Иден села в постели, все еще прижимая к груди покрывало.

– Ничего страшного, я просто задремала. Джек неуверенно осмотрелся.

– Тебе что-нибудь нужно?

Вежливость хозяина поразила Иден, она отрицательно помотала головой.

– Отлично. – Джек направился к умывальнику. – Кстати, я принес тебе одежду.

Его поведение заинтриговало Иден. Господи, кто он, этот джентльмен? Откуда такие перемены? Подозрительно. Ведь она уже успела понять, что Джек Найт ничего не делает без причины.

Джек поднял крышку деревянного умывальника, под которой оказалась раковина, вынул из нижнего ящика полотенце и стянул через голову рубаху. Иден нырнула под одеяло, но вскоре любопытство пересилило и она выглянула наружу.

Джек стоял к ней в профиль. Свеча озаряла бронзовое лицо и литые мускулы. Он потянулся было к застежке брюк, вздохнул и оставил их в покое. Иден облегченно вздохнула и продолжила наблюдать, не в силах оторвать взгляда от мощной фигуры капитана.

Джек начал стягивать сапоги и наконец заметил, как внимательно она за ним наблюдает, заметил, но промолчал.

У Иден вспыхнули щеки. Откашлявшись, она спросила:

– Какую одежду ты нашел? – И, не дожидаясь ответа, вылезла из постели, подобрала платье, встряхнула его за плечики и стала рассматривать причудливый наряд с низким вырезом и странным фасоном.

Джек расхохотался.

– Господи, что это такое? Маскарадный костюм? – воскликнула Иден.

– Вроде того, – хмыкнул он. – В нем играют роль принцессы на празднике Нептуна.

– Какое забавное! Мне нравится. – Иден прижала платье к себе и закружилась, любуясь блестящей юбкой. – Из чего оно? Из парчи?

– Понятия не имею. – Джек насмешливо приподнял бровь. – Надеюсь, вы понимаете, мисс Фарради, что платье не совсем подходящее?

– А мне нравится!

Джек сардонически ухмыльнулся:

– Тем не менее, я приказал своему лакею Мартину сшить тебе несколько платьев. Мы идем на север, скоро будет холодно, не хочу, чтобы ты мерзла.

Иден поразила такая щедрость, но сердце ее оборвалось от дурных предчувствий. Джек провел ладонью по щеке.

– Черт возьми, надо побриться.