хорошо, а где “надо поднажать”. Конечно, такие решения обсуждало всё политбюро ЦК ВКП(б), но генсеком-то был Сталин.

Конечно, “православный” Сталин должен был отменить антицерковные постановления! Но ни в 1936‐м, после принятия новой Конституции, ни в 1941‐м, ни даже в 1943‐м — в год избрания Патриарха, ни позже Сталин это постановление не отменил. Не отменили его ни Хрущёв, ни Брежнев, ни Горбачёв (правда, в 1975 г. в постановление были внесены некоторые косметические изменения).

Л. Каганович говорил своему племяннику Стюарту Кагану, что “Сталин подозрительно относился ко всем религиям, поскольку те считались русскими. И мусульмане, и христиане рассматривались им как люди другой расы, и как он выражался, были “центробежными элементами”, а, следовательно, “опасными элементами”. Он к ним так и относился. Их отправляли в исправительно-трудовые лагеря. И баптистов высылали гнить туда же. Что касается евреев, то не было разницы верующие они или нет” [54].

С 1930 года священники платили 75 % налога со своих, считающихся нетрудовыми, доходов. А до 1936 года вообще были “лишенцами”, т. е. не имели права голоса.

“Пятилетки” 1930‐х годов были официально объявлены “безбожными”. Во время этих безбожных пятилеток в Москве было разобрано более 90 храмов [55]. В основном, это были постройки, представляющие огромную историческую ценность. В Нижнем Новгороде, наряду с прочими, были снесены и два собора, в которых были могилы К. Минина и Д. Пожарского. На месте многих снесённых церквей — жилые дома либо скверы: церковь Воскресения на Таганке была разобрана в 1933 году, на её месте — сквер и троллейбусная остановка. Так же церкви превращали в хозяйственные склады и мастерские; ясно, что это не способствовало их сохранности.

Снос многих церквей и старых домов (представляющих историческую ценность) прикрывали “письмами трудящихся”: например, в 1929 году по таким письмам “рабочих” было закрыто более 80 церквей.

Приходилось читать, что, мол, церкви сносились потому, что мешали реконструкции городов и дорожному движению (расширение улиц и т. п.). Допустим. Но тогда вопрос: почему в европейских городах исторические центры были, в основном, сохранены? Да потому, что советские руководители ставили цель “создать новую Москву”, “освободив” её от наследия “проклятого прошлого”.

В 1928 году Сталин сказал: “Конечно, мы стоим за то, чтобы все церкви превратить в клубы” [56]. Если бы было так — было бы хорошо: сегодня можно было бы восстановить росписи. Но ведь церкви именно сносили!

Много священников, мулл, раввинов погибли в лагерях. Сегодня в книгах о Сталине можно прочитать, что, мол, репрессии против духовенства были “не очень большими”. Приводят какие-то цифры… Да, это так. Но ведь дело не в количестве посаженных — дело в политике. А политика большевиков заключалась в создании условий для ликвидации веры. “Посадки” были лишь приложением к политике, проводимой “Союзом воинствующих безбожников”.

Ленин, Троцкий, Сталин, Каганович, Хрущёв, Луначарский, Ярославский и другие “вожди”, конечно, не знали слов Гитлера (которые он скажет в начале 1940‐х гг.): “Крушение очагов культуры есть начало крушения нации”. Но, понятно, Гитлер только “озвучил” мысли своих хозяев из Лондона и Вашингтона.

“Православный” Иосиф Сталин 24 октября 1935 года водружает на Спасскую башню звезду. Вопрос: а почему не крест? Вопрос риторический. Звёзды на башнях — рубиновые с подсветкой. Вот и масонский символ — пламенеющая звезда. Напомню: звезда — главный каббалистический знак.

Осенью 1930 года был запрещён колокольный звон. За 1925–1938‐й гг. в России, Белоруссии, на Украине было переплавлено 385 810 колоколов общим весом 36,4 тыс. тонны [57]. Что, в стране не хватало металла? Да, политика “термидорианца” и “патриота” Сталина была намного левее политики Ленина и Троцкого. (Колокольный звон был разрешён только 22 августа 1946 года. Обратите внимание: даже когда немцы открывали на оккупированных территориях церкви, Сталин не дал разрешения звонить в колокола. Этот факт можно объяснить только ненавистью к православию наших “вождей”. Считается, что колокольный звон отпугивает нечистую силу. Может, сатанисты Сталин, Молотов и Каганович боялись?)

К началу войны было арестовано более 150 тыс. священников; из 78 000 храмов остались действующими 8000 — да и то службы там проходили нерегулярно. На свободе остались только 4 епископа.

А как “православный” Сталин праздновал Новый год и Рождество? Вот факты. В канун 1929 года по инициативе Е. Ярославского было принято постановление ВЦИК, которое узаконило не-установление ёлки на Новый год. Ёлка в домах советских граждан считалась недопустимой — верным признаком “буржуазного перерождения” и “поповского мракобесия”. Именно под такими лозунгами проходили шумные кампании против празднования Рождества. Застрельщиком в этом деле выступал комсомол. В канун Рождества — и “нового” 25 декабря, и “старого” — 7 января, газета “Комсомольская правда” неизменно обсуждала эту тему. Обычно всё начиналось с “криминальной хроники”: “В ночь под Рождество в прошлый год наши города и сёла видали немало хулиганства и пьянства. 25 декабря в Москве 182 раза вызывали “скорую помощь”, но получили 113 отказов, так как машин и людей не хватало. 26 декабря вызывали 122 раза “скорую помощь”, но получили опять-таки 100 отказов. Многие “пострадавшие” оказывались просто-напросто мертвецки пьяными людьми, многие были поколочены и порезаны в рождественской драке, иные даже выбрасывались из окна. Так “весело” проплывали рождественские дни. Безбрежное обжорство и безграничное пьянство, сопряженное с переучётом рёбер, всегда отличало церковные дни”. Чтобы уберечься от этих напастей, “Комсомолка” предлагала своим читателями посвятить рождественские дни каким-нибудь полезным занятиям. Как будто алкаши не напивались на 7 ноября и на 1 мая — был бы повод! А поэт Семён Кирсанов написал стишок:

Ёлки сухая розгаМаячит в глазищи нам, По шапке деда Мороза, Ангела — по зубам! Грудь дыханьем распёртаВ беге лыжном живом — Праздником Зимнего спортаЭти дни назовём! Шире дыханья и руки, На молодых парусахМимо жалкого хрюкаРождественских поросят!

Журнал “Чиж” в 1931 году устами поэта Александра Введенского провозглашал: “Только тот, кто друг попов, ёлку праздновать готов!”

Между прочим, “учитель” Сталина Ильич праздновал Рождество, о чём можно прочитать в рассказе о ёлке в Сокольниках и в других воспоминаниях. Ленин отмечал Рождество в Горках с деревенскими ребятами.

В 1920‐х годах в рождественский Сочельник в рабочих клубах и заводских театрах устраивались антирелигиозные собрания, призванные разоблачить “вредную затею”. В их программу включались вопросы и ответы на рождественские темы, конкурсы на звание “лучшего безбожника”, антирелигиозные лотереи, демонстрировалась химическая природа “евангельских чудес”, а так же готовились специальные “безбожные” номера стенгазет. Но в домах всё равно ставили ёлки, и тогда власть бросила решительный клич: “Долой ёлку!”

В 1929 году, после принятия постановления ВЦИК, гайки резко закрутили: отменили религиозные праздники,