По истечении года Гиббон вернулся в Филадельфию и стал еще усерднее работать над своим исследованием и вести клиническую практику. Он внес в свой аппарат многочисленные изменения и в 1939 году сообщил о долгосрочной выживаемости кошек после длительных процедур экстракорпорального кровообращения[76]. К 1941 году он достаточно усовершенствовал свой аппарат в отношении размеров, надежности и мощности, чтобы переключиться на крупных собак. Его эксперименты вновь оказались успешными. Не забывая о своей мечте применять аппарат искусственного кровообращения на людях, Гиббон вступил в ряды американских вооруженных сил во время Второй мировой войны. Многие его родственники были выдающимися людьми в области медицины и военного дела. Сам Гиббон работал на фронте хирургом. Как ни больно ему было оставить на время свой проект, он провел четыре года в вооруженных силах, в основном в Тихоокеанском регионе военных действий. К счастью, он выжил, и его никогда не посещала мысль отказаться от работы, ожидавшей его дома.

Чикагский университет

Я таращился на бьющееся сердце и чувствовал себя не в своей тарелке. Разумеется, во время операций на органах брюшной полости вы видите небольшие пульсирующие кровеносные сосуды и слышите нежное урчание кишечника, но бьющееся сердце, казалось, кричало: «Убирайся!» Думаю, меня также смущал тот факт, что пациенту было всего 17. На четвертом году обучения в хирургической резидентуре я еще не научился целиком абстрагироваться от личности пациента во время операции. Мы удаляли левое легкое мальчика. До этого он перенес множество клиновидных резекций с целью удаления редкой опухоли, которая вырастала снова и снова. Опухоль вернулась в очередной раз и была настроена особенно агрессивно. Все шло хорошо до определенного момента. Мы аккуратно отсекли ткани вокруг левой легочной артерии и уже готовились зажать артерию между челюстей сосудистого степлера. Степлер должен был наложить три ряда скоб с каждой стороны и сделать разрез посередине. Длина скоб составляла 2,5 миллиметра. Я знал, что все должно быть в порядке, но почему-то волновался. Легочная артерия – очень крупный сосуд, а ее стенка оказалась настолько тонкой, что я видел, как кровь протекает по артерии с каждым ударом сердца пациента. Кроме того, сосуд был очень раздут. Я поднес к нему степлер.

«Давай!» – уверенно сказал мне мой напарник. Я сотни раз делал операции вместе с ним и знал, что он опытный. Мне стало спокойнее.

Я сжал ручку, и степлер закрылся без проблем. Затем я нажал на кнопку вхождения в рабочий режим и трижды сжал ручку по мере продвижения накладывающего скобы механизма. Я раскрыл степлер и передал его медсестре. Сначала все выглядело нормально, но постепенно на линии наложения скоб со стороны сердца стала проступать кровь. Первое время ее количество было незначительным, практически незаметным. Я протянул руку и слегка сжал артерию, просто чтобы проверить герметичность. Внезапно она разорвалась. Я приблизился к ней лицом, внимательно рассматривая, когда кровь хлынула с силой полноценного удара сердца. Практически вслепую я потянулся к сердцу, пытаясь обуздать струю. Я говорю «вслепую», потому что мое лицо целиком было покрыто теплой и липкой кровью. Я чувствовал ее на лбу и ощущал во рту ее соленый металлический привкус от пропитанной насквозь маски. Я сжал сердце изо всех сил, сократив кровотечение до двух маленьких ручейков при каждом ударе. (Представьте себе, что вы прикрыли большим пальцем конец садового шланга, чтобы облить друзей более сформированной струей воды.) Я поднял глаза и сквозь заляпанные кровью очки увидел медсестру, которая держала руки рядом с моими, пытаясь не допустить усиления кровотечения из-за моей ослабевающей хватки. По ее лицу и маске также струилась кровь. Не заметив рядом своего коллегу, я повернул голову и увидел, что он лежит на полу позади меня.

Осмотрев операционное поле, я задумался над тем, что могу сделать. Я приподнял палец правой руки, чтобы увидеть, что происходит с отверстием, и мне в лицо ударила еще одна струя теплой липкой крови. Я снова сжал руки и закричал: «Пришлите команду кардиохирургов! Сделайте объявление по громкоговорителю!» Мы стояли с медсестрой, чьи руки лежали поверх моих, и сжимали изо всех сил. Время казалось бесконечным.

Как только по громкоговорителю прозвучало объявление, маленькая операционная наполнилась людьми. Увидев нас с медсестрой, насквозь пропитанных кровью, они отпрянули от ужаса. К нам подошли два кардиохирурга. Хирург посмотрел сначала на нас, потом на артерию и сказал: «Ого! Не двигайтесь». Я увидел на его лице легкую улыбку.

Мои руки дрожали и болели, но я старался не обращать на это внимания. Обуздать кровотечение не удавалось, и, как только я сдвигал пальцы, кровь била струей. Пока мы сдавливали сердце, рядом с нами готовились к операции кардиохирурги. Они обнажили пах пациента, натерли его бетадином и сделали надрез на месте соединения ноги с торсом. Хирурги быстро рассекли бедренные сосуды. Позади меня происходило оживленное движение: команда вводила аппарат искусственного кровообращения. Как только кардиохирург ввел все канюли, между ним и медсестрой состоялся следующий диалог.

Хирург: Готовы к подключению аппарата?

Медсестра: Готовы.

Хирург: Вперед. Дайте мне знать, когда поток будет полным. Держите показатель на уровне 70 миллиметров ртутного столба… Как дренаж?

Медсестра: Дренаж в порядке. Полный поток.

А затем прозвучало безжалостное: «На аппарат».

Кровь наполнила пластиковые трубки, идущие в аппарат искусственного кровообращения, и всего за несколько секунд они превратились из прозрачных в красные. Выходя из тела пациента, кровь была темной, но возвращалась уже алого цвета, наполненная кислородом и очищенная от углекислого газа.

«Теперь все в порядке, – спокойно сказал кардиохирург. – Дальше дело за вами. – Затем добавил, ухмыльнувшись: – Вам не мешало бы умыться».

Я убрал руки от груди. Хотя сердце продолжало биться, крови почти не было, поскольку она вся попадала в аппарат. В тот момент я подумал: «Я определенно стану кардиохирургом. Эти парни – боги». Если вам по силам остановить сердце и запустить его по собственной воле, есть ли что-то, что вы не можете сделать?