До этого момента я чувствовала такое несколько раз, но тогда была в хлам, а сейчас… Этот парень даже не нравится мне. Он псих. Самый настоящий садист. Почему же я… Хочу его? Да! Это определенно оно. По-настоящему хочу. Как мужчину. Сейчас. Сейчас же!

– Урок усвоен, Аня? – хрипотца в его голосе проникает под кожу и отзывается вибрацией внутри.

Безумие. Все это полнейшее безумие.

Клим зарывается носом в волосы у виска, оттягивает зубами мочку уха и отпускает:

– Не слышу ответа.

Нечем дышать. Никита поджег все, кислорода больше нет. Мы одни в комнате. Он на мне, и я готова. Всего пара манипуляций с одеждой отделяют нас от…

Гордость выходит из комы и дает пару крепких лещей той желеобразной херне, в которую я превратилась. Клим трахает всех подряд. Скорее всего, прежде чем приехать сюда, тоже с кем-то развлекался. Я не хочу быть такой… Больше не хочу.

Слезы жгут глаза. До меня, наконец, доходит все, что сейчас произошло. Он возбудил меня. Специально или нет, не важно! Я поддалась! Сама!

– Ты меня раздавишь, – дрожащими губами произношу я.

– Не волнуйся, я контролирую процесс.

Да? А я вот уже ни черта не контролирую! И чем дальше, тем хуже.

– Никита, отпусти. Ты что-то там про дружбу заливал, а это на нее не похоже, – бормочу словно в бреду или в преддверии истерики.

– О-о-о… – его лицо снова оказывается напротив моего. – Ты уже согласна на дружбу?

На все, что угодно, только пусть свалит нахрен из моей комнаты.

– Пожалуйста, – выдыхаю я и сжимаю губы, отворачиваясь.

– Аня…

Клим отпускает мои руки и скатывается вбок, освобождая. Поднимаюсь и прижимаю колени к груди, упираясь в них лбом.

– Аня! – Никита дотрагивается до моего плеча, сидя за спиной. – Ты чего? Я же не собирался…

– Да-да… Ты не увлекаешься девственницами. Я помню. Что ты здесь делаешь?! – поднимаю голову, но не оглядываюсь назад.

– Я же сказал, что приеду.

Нервный выдох отзывается дрожью в груди. Жесть! Все так просто, да?

– Как ты вошел?

– Твоя подружка дала мне ключ. Она оценила тебя в две «Маргариты». Нахера ты вообще с ней общаешься? Я не понимаю.

Сглатываю обиду. Бьет по больному. Козел! А Вика… Черт возьми, как же я устала.

– Что тебе надо, Никит? Зачем ты приехал?

Он садится ближе. Превращаюсь в камень, потому что не знаю, чего еще ожидать от этого ненормального и от себя тоже. Но происходит то, что я даже во сне не могла увидеть. Мое подсознание не настолько больное. Никита обнимает меня. Скользит рукой под грудью и притягивает к себе. Упирается спиной в стену, вторую руку кладет мне на живот.

Я ему что? Подушка-обнимашка?

– Я волновался за тебя, Ань, и… Просто хотел увидеть.

В груди разносится взрыв. Кажется, это сердце проглотило бомбу. Оно не выдержало и самоликвидировалось по-быстрому.

Вранье! Все это неправда! Внутренний голос орет до хрипоты, чтобы я не верила, чтобы вышвырнула вон, но… Эти нежные объятия крепче любой хватки.

– Я тебя не понимаю. Просто не могу… Что тебе нужно, Никит? Почка? Печень? Нафига тебе со мной дружить?!

– У всех должны быть друзья, малышка. Не знаю, что еще ты хочешь услышать. Меня просто тянет к тебе. Ты мне интересна. Разве это так странно?

– Тянет? Да мы отталкиваемся покруче двух баскетбольных мячей, летящих друг на друга со скоростью света.

– Ты меня отталкиваешь.

– А ты меня пугаешь, – парирую я, в надежде, что это сработает, как в прошлый раз.

– И чем же? – его губы подбираются к уху, а руки крепче прижимают к груди.

Этим! Вот этим самым! Тем, что я теряю себя рядом с ним! Теряю контроль.

Задерживаю дыхание, не собираясь ему отвечать.

– Ты не меня боишься. Ты жить боишься, Ань. Тебя кто-то обидел, да? Кто-то предал? Нужно перешагивать через такие моменты, они случаются с каждым. Зачем замыкаться в себе? Зачем лишать себя всех возможностей?

– Мне нормально и так.

– И не хочется ощутить немного свободы? Немного веселья? Аня, я не подбиваю тебя на какую-то хрень. Типа, давай нажремся и на бровях пойдем грабить банки. Просто расслабься. Все не так плохо, как ты думаешь.

– У тебя и так веселая жизнь. Зачем тебе возиться со мной?

– Веселая жизнь? Полная шутов, дебилов, псов и блядей? Вот это жизнь! Ты о такой даже не мечтаешь!

– Вот именно! Чего тебе в ней не хватает? Психованой малолетней девственницы?

– Тебя, – отвечает Никита без заминки. – Просто тебя.

Это край. Больше не могу. Аргументы закончились, и нет сил выдумывать новые.

Никита смачно зевает, упираясь лбом в мой затылок. Сколько он не спал? Так же, как и я, наверное. А он еще и работал.

– Устал?

– Ага…

Бедненький. Пожалеть его? Сейчас пожалею.

– Так чего приперся? Ехал бы домой!

– Какая же ты вредина, – хмыкает Никита.

Он выпускает меня из плена и встает с кровати, принимаясь разминать спину.

– А ты садист и диктатор!

– Еще черт. Ты забыла.

– Ну да… – киваю устало.

– Сама уже носом клюешь. Где ты лазила в шесть утра?

– Гуляла.

– С воображаемыми друзьями?

Поднимаю взгляд, пытаясь изобразить его собственный. Никита пренебрежительно дергает бровью, намекая, что мне еще очень далеко до мастера. Опускаю голову, недовольно сморщив губы. Взгляд падает на ноутбук, валяющийся возле кровати.

– Черт! – подхватываю ноут и жму на кнопку включения. – Еб…

– Что там? – Никита подходит ближе и осматривает пострадавшего.

Операция по воскрешению не помогает. Включаем его в сеть, Никита нажимает какие-то комбинации клавиш. Ноль реакции. Вообще!

– У меня есть знакомый, занимается ремонтом всякой такой фигни. Починит, – говорит Никита, закрывая крышку ноутбука.

– Родители меня точно убьют, – тихо произношу я, глядя в пустоту.

– Ань, успокойся. Мой косяк, я решу вопрос. Договорились?

Киваю несколько раз, представляя, как мама будет орать, что этот компьютер стоит дороже моей жизни. Она могла купить себе шубу или сто банок лака для ногтей.

– Никитина!

Прихожу в себя. Клим стоит возле двери в любимой кожанке и с ноутом в руках.

– Проводишь гостя? – он иронично выгибает бровь и ждет.