– Но его высочество так учтив, – сказала смущенная Нисса. До нее доходили слухи, но она старалась не обращать внимания на то, что болтают досужие языки.

– Хендрик не может принять меня в качестве жены, Нисса. Но как друг… да, это совсем другое дело. Каждую ночь, когда он приходит ко мне в спальню, мы играем в карты. Я обычно выигрываю, потому что он не очень умен, бедный Хендрик. Мне странно, что люди так боятся его.

– Ох, мадам, его есть за что бояться! Он любезен с вами, потому что вы идете навстречу его желаниям. Но, если пойти ему наперекор, он превратится в сущего зверя. Не делайте такой ошибки. Король может быть очень опасен.

– Мне говорили, что твоя мать была его любовницей, – сказала королева.

– Всего несколько месяцев, пока он не полюбил первую королеву Анну. Мама как раз овдовела, и графиня Марвудская, моя тетя, привезла ее ко двору, чтобы помочь справиться с горем. Мама понравилась королю с первого взгляда, но предпочитала прятаться за траурными одеждами. Она очень боялась Генриха и не знала другого мужчины, кроме моего отца. Но король заявил, что на Майский День она будет принадлежать ему. Мама хотела сбежать, но не смогла, потому что король пригрозил, что отнимет у нее меня.

Удивленная королева широко распахнула свои голубые глаза.

– Значит, – медленно произнесла она, – Генрих может быть жестоким, когда захочет.

– Увы, мадам, так и есть, – тихо ответила Нисса.

– Итак, на Майский День твоя мама стала его любовницей, да?

– Да, и была с ним еще несколько месяцев. Постепенно она его полюбила и научилась понимать. Потом ко двору явилась девица Анна Болейн, и все изменилось. Ко двору также приехал мой отчим, и король устроил его свадьбу с мамой. Отчим был наследником моего отца и давно любил маму, только не смел обмолвиться об этом, пока был жив папа. Итак, они сочетались браком в Королевской церкви и вернулись в Риверс-Эдж, наш дом. Однако мама всегда оставалась самой верной подданной королю. По его просьбе она дважды приезжала ко двору с краткими визитами. В первый раз, чтобы помирить его с принцессой Арагонской, и во второй – когда казнили госпожу Анну. Больше она сюда не приезжала.

– Как называет ее Хендрик? – спросила королева.

– Он называет ее своей «милой деревенской затворницей», – с улыбкой ответила Нисса.

– А ты, Нисса, тоже деревенская девушка или тебе нравится при дворе? Мне кажется, здесь очень интересно и весело. А при дворе моего брата такая скука! Ни карт, ни танцев, ни красивых платьев.

– Да, ваше величество, при дворе может быть очень весело. Но я как моя мама. Я предпочитаю сельскую жизнь, – ответила Нисса. – Тем не менее я считаю великой честью служить вам, а моя тетя надеется, что здесь я найду мужа.

– А дома у тебя никого нет?

– Нет, мадам. Моя семья в отчаянии. Мне уже семнадцать, но у нас дома нет ни достойного джентльмена, ни какого другого, чтобы он пришелся мне по сердцу, – ответила королеве Нисса. – И если вы недолго будете нашей королевой, мадам, что тогда станется со мной? Известно ли вам, когда король предполагает объявить брак недействительным?

– Полагаю, это произойдет весной. Хендрик не из тех мужчин, кто может долго обходиться без женщины. Ты заметила, как блуждают его глаза? Он улыбается, когда задерживает взгляд на Анне Бассет, на маленькой Говард и на тебе. Неужели не замечала?

– На мне? – ужаснулась Нисса. – О, мадам, это невозможно! Король был любовником моей матери. Он так стар, что годится мне в отцы.

Она побледнела и, казалось, вот-вот упадет в обморок. Королева ласково погладила ее по плечу.

– Нисса Уиндхем, – сказала она со смехом, – Хендрик и мне годится в отцы. Возможно, я наслушалась сплетен. Возможно, его доброе отношение к тебе объясняется любовью, которую он некогда питал к твоей матери.

– Конечно! – воскликнула Нисса, с трудом переводя дух. – Я уверена, что его величество смотрит на меня так же, как смотрит на леди Марию или леди Елизавету.

Тем не менее Ниссу смутили слова королевы, но ей не с кем было поговорить – она не смела заикнуться даже тете. Ведь это значило бы предать доверие королевы. Что будет, когда брак Анны Клевской и Генриха Тюдора подойдет к концу? Министры будут настаивать, чтобы король взял новую жену; женщину, которая подарит ему еще сыновей. В последнее время король частенько говорит о том, насколько лучше брать в жены англичанку, чем иностранку. Ниссе вдруг пришло в голову, что кое-кто из членов Тайного совета уже вовсю присматривается к ней. Ее добродетельное поведение и преданность королеве теперь приобрели новый смысл. Это ее щит, за которым она сможет спрятаться!

В марте Генрих Тюдор сообщил Совету, что консуммировать брак с Анной Клевской решительно невозможно. И Тайный совет понял, что ему приказывают – в завуалированной форме, в манере Генриха – искать способ избавить короля от супруги. Король настойчиво внушал министрам мысль, будто между Анной и герцогом Лотарингским все-таки был заключен брачный контракт…

– Ваше величество, мы непременно проведем повторное расследование, – заверил короля Томас Кромвель, а герцог Норфолк едва сдерживал смех.

Поблагодарив Совет, король удалился, оставив их совещаться. Члены Тайного совета воззрились на Кромвеля.

– Не было никакого контракта, – вяло отбивался тот. – Еще прошлой осенью, до того, как был подписан брачный контракт нашего короля, мы послали к нынешнему герцогу Лотарингскому. Это его предлагали в женихи Анне Клевской, когда они оба были детьми. С тех пор он унаследовал герцогство от своего отца и клянется, что никакого предварительного соглашения не было. Он искал его среди отцовских бумаг. Даже заставил разговориться его исповедника! Никаких доказательств контракта! Священник его покойного отца сказал, что возможность этого брака обсуждали лишь однажды и вскользь и к этой мысли больше не возвращались. Король не сможет расторгнуть брак на столь шатком основании.

– Он от нее избавится, Кром, – сказал герцог Норфолк. – Его терпение на исходе, ему нужна женщина в постели. Мне говорили, что он пожирает глазами всех красивых женщин двора. Он не станет спать с этой фламандской кобылой. Но, думаю, он еще способен зачать сына. Одного принца недостаточно, джентльмены! Мы должны сделать так, чтобы в королевскую детскую заполонили новые английские принцы!

– Согласен, – елейным голосом сказал епископ Гардинер.

– И все же, королева – достойная женщина, – мягко заметил архиепископ Кентерберийский. – Мы не можем оскорбить эту безупречную даму. Это недостойно нас, англичан! Если брак необходимо расторгнуть, это следует сделать путем аннулирования. С королевой следует обращаться бережно и предложить щедрое вознаграждение за ее согласие. Думаю, джентльмены, что с этим все согласятся.

– Но что, если она будет упорствовать, как та испанская сука? – спросил герцог Норфолк. – В конце концов, вина лежит на его величестве. Разве не твердил он всем и каждому, кто соглашался слушать, что он не может с ней спать? Что, если она не уступит? Нам придется искать иной способ. Но что можно придумать, кроме… – Он быстро провел ладонью поперек горла. Лицо у него было мрачное.