— Куда?

— Куда-то очень глубоко, откуда не так просто выбраться. — Сжимая ее руки, он подошел ближе. — Я постоянно думаю о тебе. А ты?

— Я тоже постоянно думаю о себе.

Роман засмеялся, ему нравилась эта ее способность снять напряжение.

Но ее веселье быстро угасло. Она дотронулась до его щеки:

— Я тоже. — Ее взгляд опустился и теперь сосредоточился у него на груди. — Я никогда не чувствовала ничего похожего.

От восторга ему захотелось кричать. Но радость испарилась, когда она подняла глаза и он увидел в них отказ.

— Но я жертвовала собой слишком много и слишком долго. Я не хочу отказываться от собственной жизни ради отношений.

— Кто говорит, что нужно отказываться?

Освобождая руки и отступая на шаг назад, она взглянула на остров с высоты, пытаясь понять, что он имеет в виду.

— Мы живем на разных континентах, и я планирую много ездить по работе. Как мы сможем поддерживать отношения?

— Я думал об этом. Я разговаривал с мамой. Ты была права. Она испугана до смерти, что я уйду и не вернусь. Она пыталась давить на меня намеренно. Она обещала пройти курс лечения в клинике в этот раз, а потом пойти на курсы анонимных алкоголиков. В это время я должен быть рядом, чтобы поддерживать ее, так что мне придется пробыть в Лондоне.

Ее глаза засияли ярче, чем океан на заднем плане.

— Это здорово!

Надеясь, что она согласится и с остальным его планом, он поспешил продолжить:

— И я подумал, что если ты постоянно поселишься в Лондоне, но будешь путешествовать оттуда куда тебе будет нужно. Ты могла бы работать в «Глобтроттере», а также писать для других европейских журналов. Но главное, что ты можешь всегда возвращаться в Лондон. Ко мне, — добавил он, опасаясь, что она еще не поняла, что он ей предлагает.

Он видел ее неуверенной, он видел ее возбужденной, он никогда не видел ее шокированной.

— Не совсем та реакция, на которую я рассчитывал, — пробормотал он.

Она тряхнула головой, как будто он предложил ей прыгнуть со скалы.

— Я не могу поверить, что ты хочешь отношений. Не верю, что ты будешь счастлив, приспосабливаясь к моей карьере. Я не могу поверить…

— Во что?

Она подняла на него глаза:

— Я не могу поверить, что мы даем нашему чувству шанс.

Он радостно вскрикнул и сжал ее в объятиях. В которых, он надеялся, Ава и останется. Похоже, что навсегда.

* * *

Ава никогда не ездила на мотоцикле. Это было слишком экстремально для нее. Роман сорвался на полной скорости и сделал круг, затем выехал на дорожку, ведущую вниз с горы.

— Видишь? Ничего страшного.

Затем все стало быстро двигаться, и она закричала.

Не то чтобы Роман ехал слишком быстро, но после его неожиданного предложения, учитывая высоту над уровнем моря и петляющую дорогу… Ава прижалась к нему изо всех сил и не могла дышать. Она не смотрела на проплывающие пейзажи, а большую часть дороги просидела с закрытыми глазами. Все ее тело закостенело от напряжения, но, к своему удивлению, она испытала тот же кайф, который у нее был после прыжка с парашютом. Роман слез с мотоцикла, поднял щиток на своем шлеме и помог ей слезть. Ее серьезно пошатывало.

— Понравилось?

— Пока непонятно. Но что-то в этом есть.

— Мне нравится, как ты реагируешь на новый опыт, — сказал он, помогая ей расстегнуть и снять шлем.

— А мне нравится, как я чувствую себя с тобой.

Ее глаза сияли, радость от его предложения сейчас дополнилась эйфорией от прилива адреналина. С этим парнем. В Лондоне. А у нее будет новая любимая работа. Неужели жизнь может быть настолько хороша?

Они держались за руки и шли по вестибюлю отеля, когда Ава увидела киоск с газетами и журналами. С картинкой на обложке.

Она споткнулась. Роман крепче сжал ее руку:

— Ты в порядке?

Холод прошел по ее венам, и она задрожала.

— Дорогая, ты меня пугаешь.

Ее губы двигались, но она не издавала ни звука. Ужас прошлого месяца нахлынул опять. Она почувствовала волну тошноты.

— Подойди сюда, сядь…

— Нет!

Она не могла оторвать взгляд от этого кошмара, который только что увидела.

— Я не хочу садиться… Эти журналы…

— Это что?.. — Он проследил, куда она смотрит, и увидел журналы.

— Да, это я.

Удивление от шока сменилось яростью. Она прошла к киоску, порылась в сумке, вынула оттуда пачку денег и сгребла столько журналов в руки, сколько смогла.

Она не могла их унести все и дала половину Роману, который принял их без слов. Ава никогда не видела его таким — пораженным, обеспокоенным, расстроенным.

— Полагаю, это твой отель?

Он кивнул.

— Хорошо, давай пойдем в твою комнату.

— Ава, это просто глупые журналы…

— Давай обсудим это наедине.

Его губы сжались. Он кивнул, и они направились к лифту.

Сдерживаясь, чтобы не расплакаться, Ава прошла по коридору рядом с Романом, журналы в ее руках весили, вероятно, тонну, а их содержимое давило на ее сознание еще сильнее. Ей не нужно было даже открывать их, чтобы узнать, что за бред они там пишут о ней. «Дочь премьер-министра скрывается в любовном гнезде в Голд-Косте», «Ава Беккет предается страсти с новым любовником», «Из одной крайности в другую: дочь премьер-министра меняет дипломата на спортсмена-экстремала».

Роман быстро отпер дверь, и она вошла внутрь. Она знала, что сейчас ей лучше сдерживаться, чтобы не сказать что-нибудь глупое и резкое.

В том, что произошло, была отчасти и его вина: он уговорил ее пуститься в отрыв, он поддерживал отношения с этими стервятниками, которые пишут о ней такие гадости.

Он выгрузил свои журналы кучей на стеклянный столик, она вывалила свои туда же. Ее взгляд упал на заголовок на одном из верхних журналов: «Солнце, секс, жара: дочь премьер-министра пустилась во все тяжкие».

Сжимая губы, чтобы не выругаться, она подняла этот журнал и просмотрела статью по диагонали. Ее ярость все увеличивалась.

И тогда ее поразила мысль… Его драгоценная репутация…

Он уехал прочь от своей матери, когда та стала угрожать разрушить его репутацию, а теперь….

О нет!

Журнал выпал из ее онемевших пальцев, когда до нее стало доходить, что, если они останутся вместе, его репутация не просто будет в опасности, она будет уничтожена.

Все годы работы по созданию своего имиджа в прессе пойдут насмарку. Она не может допустить этого.