— Давайте лучше выпьем за лучшие времена, которые ждут нас впереди!

— За лучшие времена! — раздались выкрики и сразу же застучали кружки. — За нашу донну!

Я присела на длинную скамью и переполненная какой-то светлой благостью, принялась наблюдать за детишками, играющими рядом с взрослыми. На душе было хорошо и спокойно.

— Донна Изабель, — рядом присел Густаво и с грустью произнес: — Мужчины сегодня похоронили двух погибших — Арила и старушку Кэтти.

— Это очень печально, — ответила я и сразу же спросила: — Я могу чем-нибудь помочь?

— Помогать-то некому, одинокие они были, — сказал мужчина и немного помолчав, сказал: — Я как раз по этому поводу. Их дома пострадали так же, как и остальных, но я считаю, что их тоже нужно отремонтировать. Несколько семей из работников Антонио Галли, хотят перейти к вам.

— Почему? — я с любопытством посмотрела на него. — Им так плохо у Антонио Галли, что они рвутся в условия, которые намного хуже?

— О, вы многого не знаете, — вздохнул Густаво. — Работники этого франта получают копейки и живут в домах вместе с мышами и плесенью. Как только они узнали, что вы делаете для своих людей, захотели перейти к вам. Они готовы сделать это прямо сейчас, если вы найдете для них место.

— Я, конечно, не против… но здесь уже не осталось свободных домов. Им придется ждать, когда мы восстановим деревню.

— Некоторые из наших, предложили потесниться, — мужчина широко улыбнулся и кивнул на приятную, полненькую девушку. — Например, Элиза и Агостино давно нравятся друг другу и сразу обвенчаются, как только вы дадите добро. После этого Агостино переедет к ней со своими дочерьми.

— Раз такое дело, пусть приходят, — я не знала, как воспринимать это событие. С одной стороны хорошо, когда на винограднике появятся еще руки, а с другой — смогу ли я обеспечить их?

— Это правильное решение, — поддержал меня Густаво. — Молодые и крепкие работники в цене и их не так просто найти. Все стараются держаться насиженных мест и редко уходят от одного хозяина к другому.

— Тогда передай, что их тут ждут, — сказала я и снова блаженно прикрыла глаза, чувствуя, как внутри разливается приятное тепло от вина.

— Изабель! Изабель! — громкий голосок Матео прозвучал неожиданно, и я услышала в нем испуганные и возбужденные нотки.

— Что случилось?

— Там… там… Твой будущий муж приехал!

Что??? Какой еще муж? Я смотрела на брата, бегущего ко мне, и все больше хмурилась. Да когда же все это закончится!

Рабочие тоже замолчали и с любопытством наблюдали за происходящим.

— Что происходит, донна? — Густаво привстал, глядя на дорожку, ведущую во двор виллы.

— Не знаю, но собираюсь разобраться, — я резко поднялась и успела сделать всего лишь несколько шагов, как из-за кустов олеандра показалась высокая темная фигура и направилась мне навстречу.

Я остановилась, пристально разглядывая незнакомца, за которым бежала Лучиана с взволнованным и испуганным лицом.

Это был молодой мужчина лет тридцати с небольшим, высокий, худощавый и подтянутый. Его можно было бы назвать привлекательным, если бы не выражение брезгливости, застывшее на надменном лице.

Он вертел головой, рассматривая все, что его окружало и мне это ой как не нравилось…

Наконец, он увидел меня и остановился.

— Донна Изабель?

— С кем имею честь? — холодно поинтересовалась я, не собираясь расшаркиваться перед ним. Незнакомый человек, предъявляющий права на меня не заслуживал моей вежливости.

— Родриго ди Кантини, — представился он, слегка, будто нехотя склонив голову. — Вы не помните меня, дорогая кузина? Мы часто встречались с вами, когда наша семья жила в Энталии.

Замечательно. Кузен? Двоюродный брат значит? Интересно по линии матери или отца?

— И поэтому вы решили появиться именно сейчас и объявить себя моим будущим мужем? — насмешливо поинтересовалась я и он недовольно скривился.

— Мы долгое время прожили на юго-западном побережье Индии. Вы ведь знаете, что мой отец и ваш дядюшка священнослужитель. Этот праведный человек так и погиб, неся свой тяжелый крест миссионерского служения, — сказал он, пронзая меня строгим взглядом. — Теперь я возложил на себя эту непростую миссию и уже пять лет веду к свету овец, заблудших во тьме язычества.

— Все думали, что вы тоже погибли от лихорадки… — охнула Лучиана и медленно опустилась на пустой цветочный вазон, который опасно закачался по ней. — Я помню, как покойный барон скорбел о смерти брата и его семьи…

— Это какая-то ошибка, — процедил Родриго. — Да, отца и мать унесла лихорадка денге, но мы с сестрой остались живы. Мария сейчас живет в другом штате и замужем за таким же преданным служению человеком. Они проповедуют учение Христа в самых труднодоступных поселениях.

— Все это конечно достойно уважения, — сказала я, абсолютно не понимая, каким боком вся эта история связана с нашей женитьбой. — Но мне бы хотелось услышать ответ на свой вопрос, кузен. Почему вы решили, что я стану вашей женой?

— Может, мы поговорим об этом в более подходящей для этого обстановке? — Родриго недовольно взглянул на кучку людей, с любопытством слушающих наш разговор. — Я бы не отказался от чашки чая.

Лучиана снова охнула и помчалась обратно, а мы медленно пошли за ней. Я заметила, что мальчишки следуют за нами, прячась в кустах, и незаметно улыбнулась.

— А где тот малец, который помчался к вам, чтобы оповестить о моем приезде? — вдруг спросил кузен и покрутил головой по сторонам. — Я хотел бы провести с ним беседу о правилах поведения. Вы что, позволяете детям прислуги бегать по дому? Да еще с собаками?

Дети прислуги? Я сначала не поняла, о ком он говорит, а потом до меня дошло — кузен принял Матео за сына служанки. Похоже, сидя в своей Индии, он был не в курсе, что у его дяди родились кроме меня еще двое ребят. Да и в чумазом Матео, который играл с деревенскими мальчишками в «лягушки»*, было трудно распознать сына барона.

Я промолчала, дабы не травмировать его брезгливую натуру — пусть Лучиана приведет мальчишек в порядок, а потом я предъявлю их кузену.

Мы устроились в гостиной, в ожидании чая и Родриго, прокашлявшись, продолжил:

— Так вот, дорогая Изабель… «Мистико соларе» когда-то был домом и моего отца тоже. Титул унаследовал старший брат, как и земли с виноградниками, а отец принял сан, женился и ушел в служение Богу. Но так как теперь вилла осталась без хозяина, я имею полное право претендовать на наследство, как единственный мужчина в этой семье.

О как! Я молча слушала его и не хотела перебивать, желая узнать планы этого меркантильного священника. Интересно, а зачем я ему в роли жены?

В гостиную вошла Лучиана с подносом и, кидая на него неприязненные взгляды, расставила чайные принадлежности на столике.