сразу первый звонок. В 1999–2000 годах я два года подряд завозил в Вологду наши лидские сеялки, в том числе и модификации по севу льна на всероссийскую выставку „Российский лён 1999–2000 гг.“. В 1999 году за счёт фирмы „Лидия“ – со 100 % предоплатой отправил 8 сеялок разной модификации для ознакомления и рекламы. В 2000 году с 50 % оплатой и отсрочкой платежа сроком на три месяца. Завод за эти годы благодаря мне получил заказы на 70 сеялок из этого региона. Я же получил следующее. Просит Готовко зайти к нему и говорит: „Тут заходил товарищ с красной книжечкой и требует, чтобы вы, Владимир Петрович, немедленно расплатились с заводом, иначе будут проблемы у директора завода…“ Я сослался на договор; мне сказали, что договор уже пересмотрели. В итоге из 8 миллионов задолженности со счетов фирмы списывают 29,5 миллиона рублей в качестве штрафных санкций. Ладно, я бы расплатился, но „Лидапищеконцентраты“ на тот период вовремя не вернули деньги за поставленную продукцию, протянули аж на 7 месяцев, а почему? Я ведь коммерческая структура, а они государство, мол, ждите… В хозяйственном суде, куда меня вызвали повесткой в Гродно, когда я приехал, мне объявили, что вопрос уже рассмотрен и без меня, так как все споры между государственными предприятиями и коммерческими рассматриваются в пользу первых. И пошло-поехало… Образец государственного рэкета у меня остался. Интересно, какой такой процент надо применить за три месяца пользования, чтобы из 8 миллионов рублей долг превратился в 29,5 миллиона рублей, плюс 2,95 миллиона – судебные издержки и т. д., а это при курсе доллара тогда 1670 рублей.

Ещё через некоторое время Готовко просит меня найти покупателя в России на комбайн, чтобы затем комбайны поставить на испытания в МиС в Курске для получения российского сертификата, для последующей передачи его в Россию. Я нахожу покупателя, перечисляю деньги заводу, правда, по договору попросили перечислить на сеялки, так как немецкая сторона на тот период не давала разрешения на отпуск заводом комбайнов за пределы Беларуси. Мне сказали, „пусть будут сеялки, возьмёшь потом комбайн“. И полтора года пользовались деньгами „Лидии“ в эквиваленте 110 тысяч долларов. Интересно, сколько мы должны были взять с завода за 1,5 года, если с нас за 8 миллионов рублей за три месяца сняли 29,5 миллионов? Так мы и не получили ни комбайна, ни сеялок – всё опять ушло на выдуманные штрафные санкции».

Здесь Кардинал сделал паузу, а потом продолжил:

«Месяц назад вышел на связь со мной Роман Иосифович и попросил встречи. На этой встрече он откровенно признался мне, что покривил тогда душой в 2005 году, его заставили это сделать и дать нужные показания в суде. Сейчас он сильно болен, у него рак, осталось мало времени, и он хочет попросить прощения за свой поступок. Я ответил ему, что Бог ему судья. Зла на него я не держу… Да и жалко мне было его тогда, а ведь человек мог принести государству такую пользу на своём месте, что и не снилось многим министрам, которые только на словах работают, а по существу – за счёт государства набивают собственные карманы. Как всегда, сработала формула: талантливых людей всегда потихоньку убирали, а их место забирали те, кто даже палец о палец не ударил в этом направлении.

Я, конечно, держал удар, но моя жена Лариса серьёзно заболела от переживаний и действий следственных органов. Её лечение требовало серьёзных денежных затрат. Не буду вдаваться в подробности, но скажу вот о чём: Лариса с тяжелейшим диагнозом лежала в хирургическом отделении уже 7 суток в коме, это было её девятое посещение за три года только нашей больницы. Все хирурги, как сговорились, объявили мне: всё, Владимир Петрович, медицина бессильна. Даже старший сын и дочь, и те уже меня успокаивали и готовили к худшему. Я вышел из больницы, и вдруг у меня перед глазами предстала Урсения и как бы подтолкнула меня к действиям. Я вернулся в палату – там лежало 6 женщин, все, кроме одной, начали на словах хоронить мою жену и т. д. Я, как во сне, достал из тумбочки настойку элеутерококка и влил сразу три ложки жене в рот. Лариса встрепенулась, я ушёл. Утром на лестнице меня встретили две медсестры и объявили, что у моей жены давление 120/80, то есть такого давления за эти годы у неё практически никогда не было. Я пришёл вовремя – около Ларисы сидел хирург и спрашивал о её состоянии. Она сразу спросила, как она оказалась здесь. Я ответил, что мы её привезли из дома, когда у неё началось внутреннее кровотечение в желудке. „Нет, – ответила она. – Здесь всё чёрное и зелёное, а там всё голубое и золотое“. И начала рассказывать, как она была перед Золотой стеной, как её встретили сначала трое в белых одеждах, а потом трое в коричневых, как она бежала по дорожке, причём ощущение было такое, что если она остановится, то её заберут „коричневые – плохие“. Бежала она по золотому песку, впереди неё – женщина, а потом она оказалась на кровати в больнице. Слушая её, я понял, кто ей помог вернуться оттуда. Буквально через несколько часов её как бы замкнуло, она даже не хотела говорить о том, о чём она рассказала после выхода из комы, и пару дней боялась засыпать без света. Быстро пошла на поправку, а вот четыре женщины, которые её „хоронили“, на её глазах умерли в палате, осталась одна, которая, наоборот, говорила в её поддержку. Тогда я всё понял – Урсения дала ей шанс ещё пожить год, а меня через месяц осудили…

Рассказываю я вам это, чтобы люди, прочитав всё это, думали об окружающих, о своих близких, да и вообще о людях, о своём месте в этой жизни. Тем более что сейчас такое ощущение, что государство заинтересовано, чтобы человек дожил до пенсионного возраста и сразу умер, чтобы ему не платить пенсию.

Посмотрите, чуть ли не каждую неделю по телевизору показывают больного ребёнка, мол, нужны большие деньги на его лечение, люди добрые, помогите кто чем может. А где государство? А где правители этого государства, если у них дети умирают? Мол, нет денег! Чушь! Хотите пример? Только в нашей Лиде и районе ежемесячно умирает от 120 до 130 человек, 70 % из них – пенсионеры. Вопрос, а сколько таких по республике? А ведь если бы они жили, государство вынуждено было бы им платить пенсию, так дайте из этих средств