Представитель «Морферм» залился краской и отвернулся. Как и большинство видавших виды легионеров, Валко не утруждал себя необходимостью скрывать презрение, которое он питал ко всем гражданским лицам, совершенно аналогичное ненависти Барнетта ко всем легионерам.

Трения между военными и гражданскими в «Песчаном Замке» могли серьезно нарушить совместную оборону.

– Я уверен, что все будет готово вовремя, пушкарь, – спокойно произнес Фрейзер. – А если нет, то, не сомневаюсь, ты все равно справишься со своим заданием, – он кивнул в сторону командного вездехода. – Гэйдж там?

– Да, сэр, – ответил Валко. Сержант стукнул кулаком в задний люк, затем отошел в сторону, потащив за собой гражданского. Люк открылся, и на землю опустилась лесенка. На Фрейзера уставилось удивленное молодое лицо – это был один из новобранцев, только что прибывших из тренировочного центра на Дэвро.

– С-сэр?

– Мне нужна лейтенант, сынок, – сказал Фрейзер. Ему было трудно скрыть улыбку, вызванную поспешностью, с которой молодой солдат скрылся в полумраке командного вездехода. Хотя Фрейзер был не намного старше новичка, он испытывал по отношению к нему определенно отцовские чувства. «Прости, пройдет еще несколько лет, и я буду говорить в точно как один из грубых, старых ветеранов», – думал он.

Лейтенант Гэйдж появилась из центрального отсека командного БМП, где находился ком-куб. Ее лицо было искажено хмурой гримасой.

– Вы хотели меня видеть, капитан? – спросил, она.

Фрейзер кивнул, он внезапно почувствовал не неловко. На лице лейтенанта и в ее голосе отчетлив звучала сосредоточенность, а вещи такого рода чертовски заразительны.

– Мне просто захотелось посмотреть, как у вас дела, Гэйдж, – ответил Фрейзер, пытаясь придать своему голосу веселый и беззаботный оттенок. Валко сказал мне, что пока все идет хорошо.

– Пока, сэр… – согласилась девушка. – Но я все еще не представляю, как мы будем действовать случае, если Совет Орга окажется не очень сговорчивым. Если бы вы, или капитан Хоули…

– Пусть госпожа Дженс разбирается с Советом, прервал ее Фрейзер. – Она справлялась с ними с самого начала пребывания на Полифеме, думаю, можно и дальше довериться ее дипломатическому опыту. В твои обязанности входит лишь техническая сторона эвакуации. Капитан Хоули и я будем следить за каждым твоим шагом.

В мрачных чертах лица Гэйдж проскользнула злобная искорка. Фрейзер так и не понял, чем она была вызвана: то ли его чрезмерно назидательным тоном, то ли ссылкой на капитана Хоули. Не было никаких сомнений в том, что Хоули не вызывал в душе лейтенанта совершенно никаких симпатий. Командующий ротой Альфа едва ли замечал деятельность своих исполнительных офицеров, которые в поте лица занимались управлением в его подразделении. Фрейзер никогда не слышал от Хоули ни единого слова по этому поводу, даже ни единой похвалы. Капитану Хоули просто не было до этого никакого дела.

– Следи в оба за гражданскими, – продолжил Фрейзер, переменив тему разговора. – Мы не должны допустить возникновения конфликтов между служащими «Морферм» и легионерами, поэтому не позволяй никому думать, что гражданские лица саботируют распоряжения командования. Иначе придется иметь дело с «мэрфи»[41].

Гэйдж согласно кивнула:

– Я сделаю все от меня зависящее, сэр.

– Хорошо, – Фрейзер поколебался, но затем все-таки продолжил. – И если тебе вдруг понадобится помощь, то мы тебя не подведем.

– Спасибо, сэр, – осторожно-нейтральным тоном ответила лейтенант.

– Мисс Дженс здесь нет?

– Нет, сэр. Она отправилась в Орг на летомобиле, чтобы привести дела в порядок и подготовиться к эвакуации. Ее ассистент улетел вместе с ней.

Фрейзер поборол раздражение. Было бы лучше, если бы Дженс и Барнетт остались в «Песчаном Замке» и скоординировали свои действия с планами Легиона. Похоже, что он ожидал от них слишком многого. Кроме того, Дженс явно не собиралась ограничиваться только советами – она была такой же активной и решительной, какой Фрейзер привык видеть ее. Горячий темперамент не позволял директору проекта сидеть сложа руки и ждать, когда Легион сделает за нее всю работу.

Фрейзер отсалютовал Гэйдж и отправил ее про должать работу. Он задумался над тем, что между ним и менеджером проекта «Циклоп» корпорации «Морферм Интерстеллар» было много общего. Ем все еще хотелось лично возглавить эвакуацию.

Сигриг Дженс склонила голову к плечу, сконцентрировав внимание на информации, поступаю щей на компьютерный терминал летомобиля, а от туда в ее имплантант. Ей было забавно думать, что глухой ночью она летит всего в нескольких сантиметрах над разбушевавшимся морем на летомобиле удерживаемом магрэповыми подушками. Статистические данные, рапорты о свертывании представительства корпорации «Морферм Интерстеллар» Орге, десятки технических характеристик мелькали перед ее внутренним взором.

Неподготовленный человеческий рассудок был бы не в состоянии переварить такую кучу информации, поступающей со скоростью, превышающей скорость движения летомобиля. Но с помощью компьютерного имплантанта, вживленного в ее мозг, посредством которого она связывалась с бортовым компьютером летомобиля, Дженс могла общаться на микроволновой частоте с огромным компьютером, установленным в офисе корпорации в Орге рядом с портом. Используя столь мощную систему, она имела возможность мгновенно получить доступ к любой информации, касающейся ее компании, начиная от личных дел служащих и кончая мельчайшими техническими подробностями используемого оборудования. Компьютер мог с легкостью преобразовать ее мысли и в звуковые команды, которые в случае необходимости распространялись по коммуникационной сети «Морферм», добираясь до портативных компьютеров, браслетов или наушников адресатов.

Имплантант придавал особое могущество на этом удаленном мире. На Земле он стал непременным атрибутом практически любого жителя, но здесь подобные штуковины были дорогостоящей редкостью – кроме нее, на Полифеме имплантант имел только капитан Хоули – и ценность его в связи с этим резко возрастала.

Лицо Дженс исказилось гримасой отвращения. Как мог Хоули использовать громадный потенциал имплантанта только для того, чтобы играть в свои дурацкие игры? Капитан напоминал ей опустившегося наркомана, который готов продать душу за порнографические мечтания, навеваемые адчипом. Жаль, что подобного имплантанта нет у Фрейзера: он бы нашел ему подходящее применение.

Сидящий в соседнем кресле Барнетт заговорил, впервые с того момента, как они покинули «Песчаный Замок». Очевидно, он заметил ее гримасу и решил, что она закончила обработку компьютерной информации.

– Мне все еще кажется, что мы делаем неверный шаг, – сказал он.

– Только это от тебя и слышу, – ответила Дженс. – А вот мне кажется, что легионеры кое в чем правы, и кроме того, последнее слово остается за мной.