Дело Орловой было слишком аппетитным куском для Колодникова. Все преступления в Кривове сводились большей частью к одной формуле: пьянка, разборка, поножовщина, труп. Но странная история исчезновения Мисс Кривов была для Андрея, как пирожное после ржаной горбушки. В этом деле были интрига, тайна, будоражащие кровь истинного профессионала, коим и являлся майор.

После обеда начали выдавать деньги, в этот раз задержали получку всего на две недели.

— А пайковые будут? — кричали из очереди.

— Ага, размечтался! Скажи спасибо, что получку дали.

— Нет, сколько можно, год как пайковые зажимают! — вполголоса переговаривались милиционеры.

— Кому деньги дают, муниципальным или областным? — спрашивали вновь подходившие. Половина личного состава финансировалась областью, а вторая, несчастная половина, из местного бюджета.

— Всем.

— Что-то они расщедрились?

— Выборы на носу.

— Перед прошлыми выборами вообще денег полгода не видели.

— В этот раз больше наворовали.

Вырвавшись из толпы с полученными деньгами, Колодников заскочил в кабинет экспертов, отдать Сычеву должок. Николая он застал в состоянии полной прострации.

— Коль, на тебе сотню, червонец должен будешь.

— Погоди, я тебе сейчас сразу отдам, — отстраненно сказал Сычев и полез в карман за кошельком. Выражение его лица оставалось растерянным.

— Ты чего это какой-то не такой? — удивился Колодников.

— Да чертовщина какая-то. Фотографии пропали.

— Какие?

— Те, что с Мазуровым делали, ковер этот.

— Как — пропали? — не поверил Андрей. — Откуда?

— Отсюда, — эксперт рукой указал на веревку с прищепками. — Уходил на обед — висели, сохли. Прихожу, их уже нет. Спросил наших, говорят, не брали. Кассету с негативами тоже никак не найду.

Колодников присвистнул:

— Дела! Это ведь кто-то из наших.

— Больше некому.

— А ключи от твоего кабинета у кого еще есть?

— Дубликаты, у дежурного.

«Значит, кому-то эти снимки очень мешали, — подумал Андрей. — Но это же глупо, их же в любой момент можно сделать заново».

— Слушай, а где у тебя ковер? — спросил он, оглядываясь по сторонам.

— А у меня его нет.

— Как это?

— Так это, — Сычев развел руками. — Куда я его здесь дену?

Немаленький кабинет эксперта и в самом деле были безнадежно забит столами, шкафами с реактивами и многочисленными вешдоками.

— А где же он? — предчувствуя неладное, спросил Андрей.

— Я его там и оставил, в комнате отдыха, когда Мазуров со своим лейтенантом отправились Рваного брать. Куда мне его девать-то? Я его свернул, там и оставил в уголке.

Колодников резко развернулся и своим обычным семенящим шагом направился в комнату отдыха. Вслед за ним пошел и встревоженный эксперт. Ковер оказался на месте, стоял свернутый в рулон в дальнем углу.

— Ну вот он, видишь, на месте, — развел руками Сычев. — Куда он, на хрен, такой здоровый денется?

«Да, незаметно вытащить эту дуру три на пять в самом деле затруднительно», — подумал Колодников, но на всякий случай подошел посмотреть «экспонат». Он отогнул край, взглянул, хотел уже было вздохнуть с облегчением, но вдруг изменился в лице и, резко потянув ковер на себя, начал разматывая его.

— Мать твою!..

Сычев за его спиной ахнул. Многоцветное чудо было безнадежно испорчено.

Краски пожухли, а в некоторых местах ковер просто «облысел».

— Кислота, — сразу определил Сычев. — Залили сверху. И, надо сказать, не поскупились.

— Что за падла это сделала? — сам себя спросил майор.

— Падлы, — поправил его Николай. — Один бы не справился. Кому-то надо держать ковер, а кому-то лить кислоту, иначе себе все руки сожжешь. Да, для кого-то это, видимо, очень не в нюх.

В коридоре Колодников спросил:

— А ты экспертизу на кровь-то успел с него сделать?

— А как же. Кровь там была, это я определил сразу.

— А на группу?

Эксперт утвердительно кивнул:

— Вчера ушла вместе с твоей купальщицей колодезной.

— С моей, — хмыкнул Андрей. — Скажешь тоже.

Не прошло и получаса, как Колодникова вызвал к себе Мамонов. Он уже сидел в кабинете Фомина и был холоден, сух и официален.

— Товарищ майор, почему вы продолжаете заниматься посторонними делами, игнорируя основную работу?

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду дело Орловой. Этим занимается Касьянов, и не стоит ему мешать.

— Ему или вам? — резко спросил Андрей.

Мамонов окаменел. Он никак не ожидал от Колодников подобной дерзости.

«Совсем распустился!» — подумал он, и в душе подполковника начала закипать злоба.

— А хотя бы и мне! Ты слишком распоясался, Андрюша. Я тебя уволю за хроническое пьянство и несоответствие занимаемой должности.

— Не выйдет, — хмыкнул Колодников. — У меня нет ни одного взыскания, только благодарности. Раскрываемость восемьдесят два процента.

— Но не сто.

— Будет и сто.

— Это каким образом?

— Простым. Раскрою дело с Паршевой, и будет сто.

— Ну, это еще неизвестно…

— Известно. Я его практически раскрыл.

— Как?

— Да просто поработал головой.

Для наглядности Колодников постучал себя пальцем по лбу, и Мамонов безоговорчно поверил майору.

«С-сука, сидит и ухмыляется, недоносок хренов!»

Всех людей ниже себя ростом подполковник считал ущербными. Раздражение требовало выхода, и Мамонов не сдержался:

— Ты, сволочь, запомни, еще рыпнешься в сторону этой девки, и тебе будет полный мандец!

— Ну-ну, это мы еще посмотрим, кто кого. Мамонов встал, подошел поближе:

— Ты сильно-то не выдрючивайся, майор. У тебя, кажется, дома все в порядке, все на месте? Смотри…

Подполковник не успел закончить свою мысль, а Колодникова словно катапультой подкинуло. Левой рукой он схватил начальника за лацкан мундира, а правой сунул ему в кадык дуло пистолета, причем Мамонов успел заметить, как перед этим оперативник снял оружие с предохранителя.

— Что ты сказал, с-сука?! Что ты сказал?! — свирепым шепотом спросил майор. — Я тебя сразу пристрелю, если хоть с кем-то из моей семьи что-то случится! Понял!! Я тебя спрашиваю, ты все понял?!