по имени Энлиль. В мифах и надписях к Энлилю обращались со словами: «Отец… ясноглазый, Великая Гора»[103], а его храм[104] назывался Экур, «Дом-Гора» – несмотря на то что Ниппур, как и большая часть территории Шумера, находится на высоте не более 600 футов[105] над уровнем моря. Его появление в Ниппуре миф связывает с насилием, учиненным им над дочерью ниппурской Богини Нунбаршегуну. Впоследствии эта дочь получает имя Нинлиль, а в позднейших мифах она становится супругой Энлиля. Энлиль был известен также как «Владыка-воздух» – титул, связанный с одним из божеств в Египте, где слово «воздух» обозначалось иероглифом «парус». В хурритских преданиях Ниппур ассоциируется с Кумарби, причем утверждается, что это – «город Кумарби».

В шумерских табличках мы встречаем Богиню под множеством имен. В былые времена любая из них могла почитаться как божественная прародительница того или иного города или общины. Нинсикиль[106] считалась небесной покровительницей Дильмуна[107], шумерского рая, который, однако, упоминается во многих текстах как реально существующее место. Намму[108] знали как «мать, создавшую небо и землю», «давшую жизнь всем богам». Нин[109] поклонялись как «богов прорицательнице». Нанше[110] из Лагаша была той, «что знает сироту, знает вдову… что изыскивает справедливость (?) для беднейших (?)»[111]. Именно Она предстает судьей человечества в день Нового Года. Нидаба[112] из Эреха почиталась как «царица учения» из священных покоев, обучающая людей мудрости и записывающая повеления богов. Шала[113] (один из титулов Ининни) заявляла о себе: «Я – великая Царица-Богиня, сотворившая небо и землю».

Нингаль, или Никкаль («Великая Госпожа»), в исторические времена – супруга бога Луны по имени Нанна[114] (Син на аккадском языке), вероятно, когда-то считалась воплощением Солнца. В Анатолии несколько цариц-верховных жриц Богини Солнца Аринны носили имя Никкаль как часть своего собственного[115]. В исторические периоды Ее называли матерью Уту, бога Солнца, что, скорее всего, является позднейшим нововведением. Храм в Уре, который в глубокой древности мог быть посвящен только Нингаль, Она почти на всем протяжении его дальнейшего существования делила со своим супругом. В касситский период истории Ура Ее полностью удалили из главного святилища и поместили в пристройку меньшего размера. Сохранилась пространная поэма о Нингаль – «матери своего града» и царице Ура, где Нанна упоминается как ее жрец-ишиб.

Богиня Нинхурсаг, известная также под именем Нинмах, похоже, тесно связана с культом Энки как его жена и сестра, хотя в древнейших преданиях именно Она играет ведущую роль, и ее имя часто ставилось перед именами Энки и Энлиля. Согласно одной из легенд, Ею, с помощью Намму, были сотворены первые люди. Богиня Эрешкигаль, о которой мы позднее слышим как о владычице подземного мира, в одном древнем шумерском мифе переносится туда в качестве награды – и произошло это как раз тогда, когда Энлиль завладел всей землей. Впрочем, как мы уже читали выше, даже в подземном мире Эрешкигаль не оставили в покое, и в конце концов Ей пришлось взять себе супруга-соправителя, которому Она вынуждена была отдать Таблицы Судьбы.

Еще одно имя Богини, Инанна, по-видимому, произошло от Иннин, Иннини или Нин. Возможно, она стала дочерью Нингаль в то же время, когда Уту стал богом Солнца. К тому моменту, когда мы снова встречаемся с Ней в период письменной фиксации мифов (вскоре после 2000 г. до н. э.), хотя Она по-прежнему весьма почитаема, но уже явно начала утрачивать былые позиции. Несмотря на то что, по преданию, земля и небо были сотворены Намму, а первые люди – Нинхурсаг, Нинту или Нинмах, мировой порядок, как считается, был установлен Энки. В этом мифе мы читаем, что Энки создал оросительные каналы, «чтобы Тигр и Евфрат “ели вместе”». Далее мы узнаем, что он дал поручения различным божествам, а сам Энки или человек, назначенный им ответственным за каналы, «убирает, как жир, из дворца свое “царственное колено”». Хотя смысл этой строки неясен, она может относиться к имевшему место в то время убийству одного из молодых принцев. Затем в тексте дважды упоминается о том, что Инанна «отбросила свой царский скипетр», после чего она дважды взывает к Энки: «Я святая Инанна, – где же мое старшинство?» Словно желая ее утешить, Энки говорит Ей, что Она все еще утверждает некие «слова, которые произносит юноша», и что Ей по-прежнему принадлежат «посох, палка и кнут овчара»[116]. Затем, как бы пытаясь оправдать утрату Ею былого могущества вследствие строительства канала, он заканчивает свою речь так:

Дева Инанна, ты, что дальние знаешь колодцы, веревки (?)

крепежные;

Взгляните! Пришло половодье, земля ожила

Пришло половодье Энлиля, земля ожила[117].

В данной легенде мы, по всей вероятности, имеем дело с попыткой объяснить утрату Богиней ее статуса и величия после прибытия убейдцев из Эриду или ниппурских почитателей Энлиля – которому, согласно той же шумерской легенде, Энки преподнес множество даров. Поскольку миф был записан только после 2000 г. до н. э., трудно сказать, были ли связаны эти изменения с появлением поклонников Энки, или же они имели место во время заселения Ниппура. Несмотря на то что статус женщин и ведущая роль Богини, бесспорно, снижались на протяжении всего исторического периода в жизни Шумера, перемены могли занять века или даже тысячелетия. Тем не менее Богиня под именем Инанны продолжала пользоваться глубоким уважением, особенно в Эрехе. Неизменно утверждалось, что именно Она дарует право быть царем или пастырем народа, а это предполагало, что матрилинейный принцип наследования царского трона по-прежнему оставался в силе – обстоятельство, которое будет обсуждаться подробнее в главе 6.

Не исключено даже, что промежуток между этими двумя периодами был отмечен возрождением религии Богини, поскольку в одном из мифов, связанном с переносом культурного центра из Эриду в Эрех, Энки заявляет, будто Инанна украла у него все божественные промыслы, основополагающие для цивилизации[118]. Помимо археологических свидетельств, доказывающих, что многие из этих «промыслов» получили развитие еще в неолитических обществах, поклонявшихся Богине, интересно также отметить, что слова, используемые шумерами для обозначения фермера, плуга, борозды, кузнеца, ткача, кожевника, корзинщика, гончара или каменщика, не исконно шумерские, а заимствованы из другого, по-видимому, более древнего языка.

Третье мужское божество утвердилось в Шумере, вероятно, незадолго до начала II тысячелетия до н. э., периода, когда в эту местность предположительно проникли хурриты. Его имя – Ан или Ану, что, как обычно полагают, на шумерском языке означает «небо». Тем не менее слово an или ahn встречается и в нескольких индоевропейских языках