Бритоголовый втолкнул меня за стекло душевой кабины. Уперлась руками в мозаичную стену другой безупречно чистой реальности. Мужское обнаженное пышущее жаром тело прислонилось сзади. Со всех сторон на нас полилась вода, сначала холодная. Я невольно взвизгнула и попыталась вырваться из упыревских объятий. Конечно, он этого не позволил, ведь по сравнению с ним я всего лишь котенок в лапах медведя.

— Не дергайся, сейчас пойдет горячая.

Через несколько секунд пробирающий холод водных капель сменился теплотой. Наглые мужские руки вслед за нагревающимися струями воды принялись атаковать тело. Одна лапища обхватила грудь, легонько, вынуждая сдавленно охать, стиснула сосок. Пальцы второй руки по-хозяйски легли между ног, раздвинули губки, томительно медленно коснулись клитора, потом, постепенно убыстряясь, начали чертить на нем невидимые узоры. Воздух в душевой кабине закончился, остался только один обжигающий легкие пар. Беззвучной рыбой открыла рот в надежде вдохнуть хоть немного, хоть капельку кислорода. Юрик принялся жадно целовать, затем лизать, даже легонько покусывать мою шею. Удивительное дело, в душевой кабинке нечем дышать, вода теперь горячая льется, а все тело, будто от холода, покрылось мурашками. Мужские руки продолжали мять, тискать, рисуя круги на моей бусине удовольствия. Сзади по ягодицам елозил горячий, стоящий колом член. Как же быстро он восстановился… А я читала, что мужчинам нужно гораздо больше времени.

Кто протяжно застонал? Упырь или я? Вместе…

Какого черта со мной происходит? Почему я вдруг стала тереться о мужское тело, возбужденно скользя сначала вниз, потом вверх, выписывая восьмёрки своими нижними девяноста пятью сантиметрами, да совсем рядом с его примечательным достоинством?

— Кошка ебливая, — ласково прошептал Упырь и, как тогда, в кабинете Ирины Николаевны, легонько хлопнул прямо там — у меня между ножек. Хриплое «ахм» потонуло в шуме буйствующей со всех сторон воды.

О, черт, его слова безумно заводят! Неужели я правда такая?!

Юрик надавил на спину, вынуждая меня прогнуться и неприлично выпятить свою роскошную задницу, затем притянул ближе к себе, реззко развел мои подрагивающие ноги своим коленом. Его уже каменный от моих восьмёрок член нырнул в открывшееся пространство, дразняще заскользил по поверхности влажных губок. Впервые я почувствовала в себе желание быть взятой, наполненной. Грёбаный принц не в счёт, ту ночь можно считать неудавшимся экспериментом. А сейчас — внутри словно потребность или жажда. Кажется, именно это чувство люди называют сексуальным желанием.

— Юра, пожалуйста, войди в меня... — вырвалось из горла, прежде чем находящаяся в нокауте гордость успела напомнить о своем существовании.

Жалкое зрелище... Графиня Устюгова просит себя трахнуть, словно какая-то бл*дь подзаборная.

— Скажи ещё раз, детка.

Какой у него голос — просто звенящая, хрипящая страсть. Только не понимаю, зачем сейчас слова?! Хочет подстегнуть и без того беснующуюся в наших телах похоть?!

— Юр-ра, войди! Юр-ра, прошу! Пожалуйста-a-a!

Медленный, аккуратный толчок внутрь моего женского естества. Теперь совсем не больно. А потом вдруг сразу резкий удар, один, второй, третий, так невозможно остро, что я не в силах молчать. К звукам льющейся воды примешались мои стоны, возбужденное мяуканье, томные придыхания и протяжные хрипы Упыря. Вот оно — удовольствие. Значит, действительно этот процесс бывает приятным, значит, я точно не фригидная. Интенсивные толчки вызывали жаркие покалывания по всему телу. Невольно подалась навстречу его движениям, еще сильнее отклячивая попу. Мужские лапищи тоже не бездействуют, обхватили мой лобок, пальцы принялись рвано натирать клитор. У него совершенно волшебные пальцы, опять мир качнулся в моих глазах и полетел куда-то в пропасть, далеко, глубоко, к неизведанному ранее наслаждению. Бог ты мой! Никакие принцы не сравнятся с этим проклятым Упырем!

— Юра, Юрочка-а-а, о-у-у-у, пожалуйста, еще!

Это ведь не могут говорить мои губы?! Какая-то другая женщина, шлюха, пробралась в мою голову и тело, беснуется и кричит с придыханием.

— Не могу, Юра-а-а, больше не могу!

Внутри живота начало происходить что-то странное. Там, кажется, зашевелился целый клубок огненных змей. И эти змеи то расползаются по всему телу, то опять скручиваются в тугой жаркий клубок в глубине моего лона. Толчки всё быстрее и быстрее, душевая кабинка трясется, кажется, весь этот шикарный номер стал плясать вокруг нас. Выгнулась буквой «Г», давая бритоголовому наибольший доступ внутрь себя, туда, где бесились змеи. Низ живота пронзила острая, яркая вспышка удовольствия, нет, выше бери, наслаждения! Все змеи внутри меня разом зашипели и сладостно ужалили.

— Юра-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! — потрясенно закричала я, а ноги подкосились, и если бы не мужские сильные руки, не волшебные пальцы, все еще натирающие клитор, то я бы сползла желейной амебой вниз.

— Всё хорошо, детка, всё хорошо. Это просто оргазм. Так бывает, и это прекрасно.

Нет, не просто, совсем не просто, сейчас был первый оргазм, испытанный мной с мужчиной. И это намного лучше удовольствия от своей правой и левой руки...

Бритоголовый как будто ждал от меня отмашки, его тело тоже содрогнулось, руки до боли сжали мои бёдра. Упырь протяжно, хрипло застонал, выплескивая сперму в пульсирующую после первого настоящего оргазма вагину.

Несколько минут мы протяжно неровно дышим. Затем Юрик небрежно чмокнул меня в губы, потом заботливо вымыл мочалкой каждый сантиметр моего тела, вытер пушистым белым полотенцем, подхватил на руки и, такую обнаженную, внешне безупречно чистую, понес в постель. Почувствовала себя маленькой девочкой, и это тоже своего рода огромное ностальгическое наслаждение, которое я жадно впитывала, совершенно забыв об ответной ласке и о том, что у хорошей шлюхи мужчина — бог и король. Мне хотелось побыть немного маленькой и слабой. Кипенно-белое постельное белье безумно приятно для кожи. Упырь убрал покрывало, лег и обнял меня, прислоняя спиной и попой к своему мощному телу. Как хорошо, как уютно в его объятьях... Впервые за последние несколько месяцев напряжение покинуло мозг, я позволила себе расслабиться и насладиться мужской нежностью. Веки просто слипаются. Из-за этих бесконечных переживаний и моральных терзаний я так мало спала, что сейчас совершенно не могу бороться с охватившей меня нежной дремой.

— Светик, — Упырь ласково убрал прядь моих волос за ухо. — Надо будет заняться твоей задницей. У хорошей шлюхи должны быть разработаны все три отверстия, — тихонько шептал бритоголовый, нежно поглаживая мое плечико. Ласка совсем не сочеталась с тем, что произносили мужские губы. И, странное дело, меня не страшили, не злили его слова, они журчали ласковым ручейком в голове, плохо доходя до удовлетворенного сексом сознания. Засыпаю…

Когда я проснулась, солнце уже вовсю светило в окно, играя зайчиками