– Нравится? – спрашивает он. Ему важно, чтобы мне понравилось.

Я быстро съедаю десерт – хватило и шести ложек. Как он может не понравиться? Сладкий, прохладный и очень вкусный. Даниэль улыбается мне, и я улыбаюсь ему в ответ.

Очевидный факт: мне нравится его радовать.

Очевидный факт: я не знаю, как давно это со мной происходит.

Он берет со стола каталог песен и открывает раздел на английском языке. Пока он мучительно раздумывает над тем, какую песню выбрать, я смотрю видеоклипы в жанре кей-поп[16], которые крутят по телевизору. Они яркие и зажигательные.

– Просто выбери какую-нибудь песню, – говорю я, когда начинается третий клип.

– Это же норэбан, – отвечает он. – Тут не ты выбираешь песню. Песня выбирает тебя.

– Скажи, что ты шутишь.

Он подмигивает мне и ослабляет галстук.

– Да, шучу, но не торопи меня. Я пытаюсь найти что-нибудь подходящее, чтобы по-настоящему впечатлить тебя своими певческими талантами.

Он расстегивает верхнюю пуговицу рубашки. Я смотрю на его руки, когда он снимает галстук через голову. Это только галстук! Он же не раздевается у меня на глазах. Почему тогда мне кажется, что это не так? Я не вижу ничего откровенного, может, только мельком замечаю оголенную шею. Он снимает с головы резинку и бросает ее на стол. Волосы падают ему на лицо, и он машинально заправляет их за уши. Я просто не могу не пялиться на него. Как будто я весь день только и ждала, что он это сделает.

Очевидный факт: он довольно сексуален с распущенными волосами.

Очевидный факт: он сексуален и с завязанными волосами.

Я отвожу взгляд, уставившись на кондиционер, что висит на стене. Хочу сделать температуру пониже. Даниэль закатывает рукава, что меня смешит. Он готовится так, словно нас ждет тяжелый физический труд. Я пытаюсь не заострять внимание на его мускулистых руках, но мой взгляд скользит по ним снова и снова.

– Ты хорошо поешь? – спрашиваю я.

Он смотрит на меня с напускной серьезностью, но в глазах у него загораются искорки.

– Не буду врать, – говорит он. – Я хорош. Уровень итальянского оперного певца. – Он берет пульт, чтобы ввести номер выбранной песни. – А ты?

Я не отвечаю. Он скоро это узнает. На самом деле мое пение определенно излечит его от влюбленности.

Очевидный факт: я пою хуже всех на свете.

Даниэль идет к открытой площадке перед телевизором. По всей видимости, ему понадобится пространство для маневра. Он встает, широко расставив ноги, наклоняет голову так, что волосы падают ему на лицо, и, взяв микрофон в одну руку, поднимает его вверх – классическая поза рок-звезды. Он выбрал песню Take a Chance on Me[17] группы АВВА. Прижав руку к сердцу, с чувством исполняет первый куплет. Как и следует из названия, это песня про шансы, а конкретно в нашем случае про то, что я должна дать шанс ему.

Ко второму куплету он входит в раж и использует все слащавые попсовые ужимки, включая поигрывание бровями, проникновенные взгляды и надувание губ. Согласно тексту песни, пока мы вместе, мы можем делать много классных вещей. Например, танцевать, гулять, разговаривать и слушать музыку. Странно, но нет упоминаний о поцелуях. Он жестами изображает каждое из перечисленных действий, как какой-нибудь душевнобольной мим, и я не могу перестать смеяться. Во время третьего куплета он опускается передо мной на колени.

В песне еще есть слова про одиночество и упорхнувших птичек, но я не совсем их понимаю. Это я – птичка? Или он? Почему там вообще речь о птицах? Оставшуюся часть песни Даниэль самозабвенно поет, стоя на ногах и сжимая микрофон обеими руками. Мой истерический хохот его не смущает. Он не шутил, утверждая, что хороший певец. Он поет просто блестяще. Даже исполняет роль бэк-вокалиста, подпевая самому себе. Это не сексуально. Это просто забавно. Настолько забавно, что становится сексуальным. Не знала, что так бывает.

Я замечаю, как ткань рубашки натягивается на его груди, когда он делает все эти танцевальные движения.

Замечаю, какие длинные у него пальцы, когда он театрально проводит рукой по волосам. Замечаю, какой красивой и крепкой кажется его задница в этих брюках.

Очевидный факт: я питаю слабость к задницам.

Учитывая, какой у меня сегодня дерьмовый день, все вышеперечисленное вообще не должно на меня действовать. Но действует. Даниэль ни капли не смущается. Ему плевать, выставит он себя дураком или нет. Его единственная цель – рассмешить меня. Песня длинная, и к ее окончанию он весь покрыт испариной. Он смотрит на экран до тех пор, пока там не появляется карамельно-розовый танцующий мультяшный микрофон. Он держит табличку с надписью «99 %». Экран наполняется конфетти.

Я издаю стон:

– Ты не говорил, что нам будут ставить оценки.

Даниэль, торжествующе улыбаясь, падает на сиденье рядом со мной. Наши руки едва ощутимо соприкасаются, один раз, а потом еще. Я чувствую себя глупо оттого, что замечаю это.

Он протягивает мне микрофон:

– Жги.

ЧЕРТ, ПОЧЕМУ Я РАНЬШЕ не догадался пойти в норэбан. Оказаться наедине с ней в тускло освещенной комнате – это как оказаться в раю (диско-раю). Она просматривает каталог песен и говорит, что поет ужасно. Я наконец-то могу смотреть на нее, сколько захочу, потому как сейчас она слишком растеряна, чтобы запретить мне это делать. Не скажу точно, что в ее лице нравится мне больше всего. Прямо сейчас, возможно, губы. Она закусила нижнюю – похоже, это выражение ее лица сопряжено с муками выбора.

Наконец она решается. Вместо того чтобы взять пульт, она тянется к нему через стол и вводит код выбранной песни. Ее платье немного задирается, и я вижу заднюю часть ее бедер. На коже остались небольшие вмятинки после дивана. Мне хочется прикоснуться к ним рукой. Она поворачивается ко мне, и я даже не притворяюсь, что не пялился. Зачем мне это делать? Я хочу ее и хочу, чтобы она об этом знала. Она не сводит с меня взгляда. Ее губы приоткрываются (у нее правда самые красивые губы в целой вселенной), и она проводит языком по нижней губе.

Я хочу встать прямо сейчас и прямо сейчас поцеловать ее. Никакая сила на земле не сможет остановить меня. Но тут начинается песня, уничтожая все своей меланхолией. Я узнаю ее по вступительным аккордам. Это композиция Fell on Black Days группы Soundgarden. Вокалист группы Крис Корнелл сразу же сообщает о том, что все, чего он боялся, сбылось. Далее все развивается по унылому сценарию, пока мы не добираемся до припева, в котором он ровно миллиард раз (плюс-минус) повторяет, что в его жизни наступила черная полоса. Эта песня (объективно) – одна из самых депрессивных песен в истории человечества.