– Выпей вместе с нами, приятель.

– Вы и так уже перебрали. Спасибо. Шагайте себе. Рэнд выпрямился с преувеличенным достоинством:

– Уж не хотите ли вы сказать, сэр, что отказываетесь выпить за здоровье Джона Мак-Артура? Весь город пьет за него. Горожане даже сожгли чучело губернатора Блая перед правительственным домом.

– Что? Сожгли его чучело? – Часовой поднял глаза на вышку и крикнул своему напарнику: – Слышь, Карлтон? Похоже, Джон нокаутировал старину Блая. В Парраматте сожгли его чучело.

Адди из своего укрытия с растущим любопытством наблюдала за развитием событий. Отложив ружье, она взяла подзорную трубу. Ее сердце встрепенулось, когда она увидела тень у самой тюрьмы. За первой тенью последовала вторая. Перебравшись через стену, обе тени стали осторожно пробираться к вышке.

– Вот это да! – радостно воскликнул часовой, стоявший у ворот. – Пожалуй, все-таки грех не выпить за такое событие, дружище. – Он взял у Рэнда бутылку и, запрокинув голову, присосался к горлышку. После затяжного глотка опустил бутыль и вытер губы тыльной стороной руки. – За здоровье Джона Мак-Артура, лучшего офицера во всем корпусе.

– Ну, за это и я выпью. – Рэнд тоже отхлебнул рома. В этот момент Флинн подкрался сзади к другому часовому – тот спустился с вышки, чтобы принять участие в беседе. Выхватив из-за пояса пистолет, Шон ударил часового рукояткой по голове. Часовой рухнул на песок.

Солдат, стоявший у ворот, тотчас обернулся:

– Карлтон, увалень ты этакий, что там, черт возьми, с тобой?

Точно рассчитанным ударом Рэнд обрушил бутылку на голову часового. Тот тоже повалился без чувств.

– Отличная работа! – Флинн и Суэйлз легко спрыгнули наземь. – Суэйлз, у тебя там есть веревка, скрути-ка этих парней. А вы, Мордекай и Рэнд, наденьте их мундиры и возьмите их ружья, они нам пригодятся.

Шон побежал к Адди.

– Все в порядке, – сказал он с веселой улыбкой. – Прошло как по маслу.

– Теперь самое трудное.

– Пошли за порохом.

Еще в конюшне Шон приготовил три бомбы – наполнил консервные банки порохом, запечатал их вымоченными в парафине тряпками и снабдил фитилями.

Когда все собрались у ворот, Флинн одобрительно посмотрел на Мордекая и Рэнда, переодевшихся в форму солдат корпуса.

– Какие они у нас бравые молодцы, милочка, – сказал он Адди. – Конечно, они не такие жирные кабаны, мундиры висят на них мешком, но это мелочь, никто этого не заметит. Пошли.

Шон отпер замок ключом, взятым у часового, и приоткрыл ворота.

– Мордекай, уложи этих стражей где-нибудь в тени у стены. Затем возьми ружье и встань на карауле. Если кто появится, останови.

Остальные, крадучись вдоль стены, направились к главному входу.

– Ни к чему, чтобы нас заметили, – сказал Флинн. Наконец они подошли к двери, обитой железом, надежно укрепленной в каменной стене. Флинн задумчиво посмотрел на нее.

– Ты в самом деле веришь, что твоими банками можно ее взорвать? – спросил Суэйлз.

– Да уж, эта дверь не трухлявый пень, – пробормотал Рэнд.

– Флинн знает свое дело, – заявила Адди с уверенностью, какой на самом деле не чувствовала.

– Сперва мы попробуем простой способ, – сказал Флинн Рэнду. – Постучи в дверь и скажи, что часовым стало плохо или что они окочурились, ну… что придумаешь. Правда, по тюремному уставу дверь можно открыть только по приказу старшего офицера, но, может быть, мы сумеем одурачить их какой-нибудь выдумкой. В противном случае… – Шон взглянул на одну из своих бомб. – Фитиль у нее рассчитан на пять секунд, поэтому действуй быстро, без дураков. В нужный момент я суну ее тебе.

Флинн раскурил сигару, стряхнул пепел и с бомбой в руке прижался к двери, в которой имелось наблюдательное окошко.

– Если он не захочет тебя впускать, Рэнд, сунь эту проклятую штуку прямо ему в физиономию и сразу отскакивай.

Шон сказал Адди и Суэйлзу, чтобы они держались ближе к стене, чуть поодаль от входа. Держа в одной руке бомбу, а в другой сигару, он кивнул Рэнду, побуждая действовать.

Бледно-зеленый при лунном свете – на душе у него, вероятно, кошки скребли, – Рэнд сделал глубокий вдох и забарабанил тяжелым молотком по двери.

Несколько минут никто не отзывался. Он снова постучал. На этот раз послышался металлический скрежет. Заслонка наблюдательного окошка отодвинулась, и показалось угрюмое, с тяжелым взглядом лицо.

– Какого дьявола?

– Он валяется бесчувственный, и я никак не могу его растормошить, – затараторил Рэнд.

Тюремщик уставился на него в изумлении.

– Твой напарник?

Рэнд махнул рукой в сторону ворот.

– Ну да.

– Трентон заболел? Да не может такого быть. Он же здоров как бык. Нализался, наверное, скотина этакая.

– Да нет, он ничего не пил. Принеси ему воды и рома.

– Сам знаешь, я не могу открыть дверь.

– Но это же чрезвычайный случай.

– Не важно. Я не хочу, чтобы Каллен попотчевал меня своей «кошкой». Нет, сэр, все, что я могу, так это принести тебе бутылку рома и воду. Я передам их через окно. Потерпи немножко.

Рэнд оглянулся на Флинна и протянул руку за бомбой. Ирландец осторожно передал ее и поднес сигару к фитилю.

– Смотри, не оплошай. У тебя всего один шанс. Руки у него будут заняты, так что сунь банку прямо ему в глотку.

Рэнд заглянул в окошко.

– Он уже возвращается.

– Готово!

Рэнд действовал неловко и задел банкой за край окошка. Хуже того, чуть не уронил ее. – Вот черт!

Тяжкий вздох Флинна показался Рэнду пушечным залпом. Но он все же успел протолкнуть бомбу в окошко, прежде чем она взорвалась. От взрыва задрожали решетки на окнах, заходила ходуном земля под ногами. Вырвавшееся из окна пламя опалило брови и волосы Рэнда. Он бросился наземь и откатился от двери.

Флинн подскочил к окошку со второй дымящейся банкой в руке. На этот раз дверь поддалась, повиснув на одной петле.

Выхватив из-за пояса пистолет, Флинн крикнул: «За мной!» – и ринулся вперед.

В следующее мгновение в коридоре появились трое ошеломленных тюремщиков, и только один из них был вооружен.

– Руки вверх! – скомандовал Флинн.

Увидев перед собой дула пистолетов и ружья, тюремщики капитулировали.

Флинн схватил за шиворот одного из них – маленького, похожего на ласку человечка с острым носом и острыми зубами.