Мои красные корочки вывалились из кармана и шмякнулись о мраморный пол вокзала как раз в тот момент, когда сержант переместил на меня свой взгляд. Я его, естественно, «не замечал». Если милиционер сейчас просто скажет мне, как коллеге, о пропаже или даже поднимет и подаст мне удостоверение, можно на время успокоиться. Это не мой «топтун». Но сержант сделал именно то, чего я боялся больше всего…

Он быстро поднял удостоверение, раскрыл его, быстро пробежал глазами и лишь после этого протянул его мне. Все это время я старательно делал вид, что не замечаю его манипуляций.

Мое удостоверение схоже с милицейским. Если парень захотел коллеге оказать услугу, он никогда не засунет рыло в его документ. Но он раскрыл его и прочитал: «Управление Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации в Терновской области. СТРУГЕ АНТОН ПАВЛОВИЧ. Состоит в должности МИРОВОГО СУДЬИ Центрального районного суда г. Тернова».

Он не просто знакомился из интереса. Он внимательно вчитывался.

Чтобы – наверняка.

Пащенко, сколько еще раз в этой жизни я скажу тебе спасибо…

– Ваше удостоверение. Оно выпало из кармана.

Розовые щеки сержанта говорили о его глубокой удовлетворенности.

Я мотнул головой, молчаливо поблагодарив за услугу, и отвернулся. Сержант напряженной походкой уходил за колонну. Выждав момент, когда он исчезнет вовсе, я молниеносно оторвался от будки и стал ужом уходить в нахлынувшей толпе пассажиров и провожающих. Не дойдя до выхода каких-то двух шагов, я нырнул в промежуток между служебной дверью и лестницей.

Тупик.

На полу, опершись спиной на заплеванную стену, сидел бомж и сжимал в желтых, почти оранжевых от табака пальцах сантиметровый окурок «Примы». Я, не раздумывая, вывернул наизнанку двустороннюю куртку «пилот» и сменил особую примету – «человек в короткой черной куртке», на – «человек в короткой красной куртке». Подняв воротник до затылка, я присел рядом с полузамороженным бродягой и уткнулся носом в колени.

Мимо моего носа протопали черные ботинки и низ серых брючин с красным кантом. Я уже собирался сменить диспозицию и, как в том случае, на «кукушке», уйти в обратном направлении, но бомж остановил мое движение, прижав грязной рукой к полу. Следом за ботинками и брюками милиционера на той же скорости протопали две пары кроссовок и исчезли за дверью.

– Не ссы, – просипел бродяга, не убирая руки. – И не дергайся. Мент не один, с ним еще двое…

Я, наконец, повернул голову к своему неожиданному спасителю. Мужику, как и всем бомжам, можно было дать лет пятьдесят с поправкой на плюс-минус в десяток. Испитой вид, спертый запах, месячная небритость – все атрибуты присутствовали, что называется, налицо.

– А теперь вали за мной. «По-пырому»!

«По-пырому» – значит быстро. Тот, кто видел наш тандем со стороны, наверняка был удивлен и не находил причин, по которым приличный тридцатисемилетний мужик мог быть вместе с пятидесятилетним алкоголиком. Мы быстро уходили через первый этаж в сторону выхода на пути. Бомж свернул за угол, я за ним. Он трусцой засеменил к хозяйственному отделению вокзала, я следовал рядом. Наконец, бродяга стал спускаться в какой-то подвал, и у меня в голове мелькнула мысль, что я, как дурак, послушавшись какого-то бича, тороплюсь навстречу своим неприятностям. Сейчас меня в подвале отоварят по бестолковой голове кирпичом, вывернут карманы, снимут часы, одежду и приведут в такой вид, что меня даже Рольф не признает. От предчувствия правоты таких мыслей я даже сбросил обороты, и это не ускользнуло от внимания бомжа.

– Не ссы, – повторил он свою волшебную фразу, и я не стал этого делать. Могут же некоторые люди убеждать…

Мы шли, по моим представлениям о подвалах, довольно долго. Казалось, еще поворот, и я увижу берег, лодку, а в ней того, кто перевозит пассажиров в царство Аида. В проеме одной из дверей я увидел яркий свет. Бомж подошел к ней и знаком предложил войти.

То, что предстало моему вниманию, превзошло все ожидания. В огромной комнате, площадью около пятидесяти квадратных метров (наверное, администрация вокзала держала это помещение под склад), сидело около двадцати человек женского и мужского пола. Мне хватило секунды, чтобы понять – я стою посреди клана людей, которых объединили общие проблемы – процветающий алкоголизм, отсутствие жилья, денег, здоровья и цели в жизни.

– Не ссы. – Другого от этого типа я уже и не ожидал. – Здесь тебя никто не тронет. Сюда менты не суются, а мы – люди мирные.

– А я и не боюсь, – перефразировал я слова бомжа для более приличного ответа. – Спасибо, что помог, кстати…

– Ха! – Бродяга обнажил пеньки зубов, которые были одного цвета с его пальцами. – Мы ментов за версту чуем.

У меня по спине невольно пробежал холодок.

– Жисть, падлы, портят, – подтвердил сидящий в углу член клуба потрепанных, но не побежденных.

– Ага, – подключилась дама слева, элегантно одергивая на коленях почти картонную от грязи фланелевую юбку. – Я вчера «посуду» на перроне собирала, один подошел и матом, прямо матом, грит: «Пошла отсюда!».

– Звери, – согласился я. – Ничего святого.

Тема, как видно, была наболевшая и непроходящая. Знакомый бродяга взял меня за рукав и повел. Показав на поставленный «на попа» пластмассовый ящик, жестом предложил сесть и попросил закурить. Едва я вынул пачку любимого «Кэмела», как она вмиг опустела. Все обитатели комнаты полукругом разместились вокруг нас и закурили. От сигаретного дыма и затхлого запаха помещения мне стало дурно. Тут, как назло, кто-то, наиболее сердобольный, протянул мне мятый пластиковый стакан с полупрозрачной жидкостью и кусок грязного (именно – грязного!) беляша. Не выдержав, я метнулся к выходу…

Меня рвало так, как не рвало никогда в жизни. Меня выворачивало наизнанку до боли в висках. Когда я поднял от пола мутные глаза, передо мной стояли около десятка человек и сочувственно смотрели на мое потное лицо.

– Выпить бы парню не мешало да закусить… – превратно понял меня один из присутствующих. – Вот до чего менты людей доводят.

– На воздух его!

Меня подхватили под руки и повели по коридору. Мне было и грустно, и смешно одновременно. Видел бы сейчас меня Председатель Терновского Областного суда или, на худой конец, прокурор Пащенко. Знатное проведение очередного отпуска судьей федерального суда Струге…

Я почувствовал запах сырости из входной двери, и голова стала работать более продуктивно. Меня пошел сопровождать и показывать маршрут, который не пересекается с маршрутом движения милицейских патрулей, конвой из четырех человек. Главным среди них был Йети. Так, во всяком случае, называли моего спасителя все обитатели подвала. Йети – так зовут снежного человека. Интересно, кто из этих пропитых подвальных босяков изучал научную литературу, чтобы обладать подобными знаниями?

Сотрудники «службы спасения» завели меня за хозяйственные постройки вокзала и опустили на бетонное ограждение.