– Вчера вечером. С окружным прокурором, мистером Скиннером.

– А со мной вы не хотите побеседовать? Ведь я нахожусь в вашем доме, миссис Хауторн, в вашей библиотеке, за что от всей души вас благодарю. Обещаю уехать при первой же возможности. Завтраком нас уже кормили, и я постараюсь больше не затруднять вас в этом плане. Но меня еще кое-что интересует.

– С большим удовольствием на все отвечу. Правда, сомневаюсь, чтобы я сумела помочь вам в расследовании убийства, хотя и прекрасно знаю преступника.

– Ох! Неужели?

– Да. Это Эйприл.

«Эйприл» было произнесено так, что любой человек, с ней незнакомый, представил бы ее чем-то средним между гремучей змеей и тараканом.

– По-моему, ваши слова будут сильным подспорьем в расследовании, – сказал Вульф. – Но сперва вы объясните мне причины.

– Пожалуйста. Понимаете, Эйприл в долгу, как в шелку. Ну и, конечно, ожидала, что ей отойдет крупная сумма по завещанию. Она же собирается выйти замуж за Осрика Стоффера. Делает вид, будто играет с ним, кокетничает, а сама спит и видит его своим законным супругом. Она прекрасно понимает, что красота ее не вечна, а Стоффер вполне может стать партнером в фирме моего мужа «Даниэль Галлен и Кo ». Ее страшно раздражало, что у Ноэля и Энди было полнейшее взаимопонимание. Кроме того, Ноэль оказывал на него огромное влияние, а ей бы хотелось, чтобы Энди женился на придурковатой блондиночке Селии и стал актером. Она об этом знала и была просто счастлива.

Наступило молчание.

– Это все? – поинтересовался Вульф.

– Да.

– Но послушайте, миссис Хауторн, одним выстрелом нельзя убить двух зайцев. Коли ей было известно, что вам от мужа ничего не перепало, то и о собственной доле она должна была знать. О том самом персике.

– А вот и нет. Ноэль всех облапошил. Обо мне он им сказал, а о них самих – не удосужился.

– Так, а доказательства у вас имеются?

– Мне не нужны доказательства! – Напряжение в ее голосе возросло. – Я великолепно изучила своего мужа!

– Может, вы располагаете какими-нибудь уликами против Эйприл Хауторн?

– Нет у меня ничего. Но мужа она застрелила.

– Полагаю, вы в курсе, что, по ее словам, она спала наверху?

– Конечно, – презрительно произнесла вуаль. – Одно вранье вокруг.

– Значит, вы видели, как она выходила из дому? Или скрывалась в лесу?

– Нет.

Вульф вздохнул.

– А я надеялся, вы что-то заметили… Значит, в момент преступления вы собирали на лугу ромашки?

– Не ромашки, а маргаритки.

– Пусть маргаритки. Но можно ли оттуда, где вы находились, рассмотреть дом или лесную опушку?

– Дом нельзя, его окружают деревья. Кроме того, лесок и холм отгораживали меня, вернее, не давали мне возможности увидеть ни дома, ни опушки… Простите, я оговорилась. Привыкла, что я всегда бываю отрезанной от мира.

Топкий длинный палец прикоснулся к вуали.

– Все ясно. Ну какая же это оговорка? С вашего места были слышны выстрелы?

– Нет. Правда, первый выстрел раздался, еще когда мы пили чай на лужайке. Мы о нем даже поговорили. А потом я отправилась за цветами. В одиночестве мои мысли бывают заняты только собой. Полагаю, вы понимаете, что я имею в виду. Возможно, я просто их не услышала.

– Ага. – Вульф закрыл глаза, а через минуту снова открыл и уставился на вуаль. – На вашем месте, миссис Хауторн, я бы поостерегся делать подобные заявления, не располагая соответствующими фактами. Если такой материал попадет в газеты, начнется настоящий скандал.

– Скандал? – Из-под вуали раздался удивительно неприятный смех. – По поводу Эйприл, что ли?

– Да. Если она действительно совершила преступление, ей придется за него расплатиться. А тем временем…

– Это же очевидно. Я уверена, что Ноэля она убила. Правда, доказательств у меня нет, но кое-кто ими располагает.

– Неужели? И кто же?

– Не знаю.

– Ну тогда хотя бы скажите, в чем они заключаются?

– Думаю, что объяснять бесполезно.

– А уж это позвольте решить мне самому, – рассердился Вульф. – Ну, а мистер Скиннер в курсе?

– Нет. Ему бы я тоже говорить не стала. – Тонкий голос сделался визгливым. – Они просто будут все отрицать. А как же я смогу доказать что-то? Хотя и слышала все и видела!

– Может быть, я попытаюсь, миссис Хауторн? Что же это за улика?

– Василек. Энди нашел его неподалеку от тела Ноэля. А когда мы пили чай на лужайке, у Эйприл за поясом был целый букетик васильков.

Вульф что-то буркнул, устраиваясь в кресле поудобнее, но ничего не произнес.

Дейзи снова заговорила. Только минуту назад голос ее звенел от возбуждения, а теперь опять стал ровным.

– Я не хотела вам об этом рассказывать.

– Почему?

– Потому что без толку. Они же ото всего отопрутся. Вот если бы я сохранила все в тайне.

– То могли бы впоследствии воспользоваться своим секретом, не так ли?

– Да. А почему бы и нет? – Ее голос снова полез вверх, она защищалась. – А теперь, как последняя дура, выболтала.

– Тут уже ничего не поделаешь. – Вульф говорил спокойно, почти сочувственно. – Сомнительно только, чтобы подобные сведения можно было использовать эффективно. Они люди закаленные. Значит, вы утверждаете, что во время чаепития у Эйприл за поясом был букетик васильков?

– Да.

– Следовало сразу мне сообщить. Тогда бы, возможно, у нас что-нибудь и получилось.

– К сожалению, это нереально. Букетик специально для нее набрал Осрик Стоффер. Она была одета в желтую блузку и голубые брюки. Мы еще стали обсуждать сочетание васильков с такими цветами.

– А себе мистер Стоффер ни одного василька не оставил?

– Я не… – Она ненадолго задумалась. – Нет, не оставил.

– В таком случае, может, еще кому давал?

– Нет. Только Эйприл.

– Скажите, она ушла с лужайки раньше вас или позже?

– Позже. Там все еще сидели, кроме Ноэля и Джона.

Быстро бегая карандашом по бумаге, я позволил себе удовлетворенно улыбнуться. Наконец-то Вульф заработал методично и терпеливо.

Целых двадцать минут он потерял на то, чтобы получить полную картину чаепития, и еще десять секунд затратил на сбор маргариток. По словам миссис Хауторн, она вернулась домой с целой охапкой цветов больше чем через час и уже принялась расставлять их по вазам, когда в комнату ворвалась Селия Флит и взволнованным голосом спросила Данна. Заподозрив неладное, Дейзи незаметно последовала за ней и как раз была поблизости, когда Данн узнал о страшной находке в зарослях шиповника.