Она поднесла обе лапы ко рту и пронзительно свистнула. Пандион мгновенно устремился на зов.

Землеройки, завидев громадного крылатого охотника, тревожно завопили и спрятались в кустарнике. Урфа тоже прыгнул в ближайший куст.

— Убери его прочь! — завопил он Тайре.

Пандион уселся перед Тайрой и осмотрелся по сторонам.

— Кр-кр… Куда делись маленькие колючие зверьки?

Тайра укоризненно покачала головой.

— Ты их распугал. Свалился молнией. В следующий раз будь поосторожнее. Погуляй пока, я тебе свистну.

Ястреб снова взмыл в небо.

— Ку-урр! Пандиону нравятся Заливные луга. Здесь вкусная заливная рыбка, — крикнул он на лету.

Из куста вылез Урфа.

— До моря по реке мы вас доставим. Но эта птица пусть сама летит. Не место ей на лодке. — Он приосанился и закричал своим землеройкам: — Вылезайте, не бойтесь! Птица вас не тронет, я с ней договорился.

Урфа подмигнул Командору и проворчал негромко:

— Лишний раз показать народу, что такое настоящий вождь. — Он повернулся к Тайре: — Да, мисс Тайра, вы ведь завоевали приз. Бочонок грога.

— Хороший грог?

— Хороший?! — выпучил глаза Урфа. — Да это же лучший бочонок десятисезонной выдержки. Я за глоток такого грога усы отдам!

— Я в гроге все равно ничего не понимаю, — вздохнула Тайра. — Позвольте подарить вам этот бочонок, сэр.

— О-о, спасибо, мисс! С благодарностью принимаю, пока вы не передумали. А теперь о лодках. Наши логоходы для мореплавания совершенно непригодны. Отправляться на них за море — чистое безумие. Но вы не расстраивайтесь. Есть у меня кое-кто на примете, зверь один, у которого имеется подходящее судно. Завтра на заре мы отправимся по старушке реке Мох к морю, и я вас с этим зверем познакомлю. Все, что ему нужно, — гора съестного. А уж этим-то мы его обеспечим.

Командор хлопнул лог-а-лога по могучей спинушке.

— Я знал, что ты нас не подведёшь! Вот что значит настоящий товарищ!

— Маленькая услуга старому другу! — заскромничал лог-а-лог.

Кромка снова занялся пирогом.

— Как звать-то зверя морского?

Лог-а-лог торжественно поднял лапу.

— Катберт Франк Даблъю Кровавая Лапа, Ужас Открытого Моря.

15

Рассвет порадовал компотом из серого, немытого неба, мелкой мороси и промозглого клочковатого тумана. В пещере, прибежище выдр, едкий дым стоял столбом. Лидо поскользнулся и оперся на хвост, чтобы не рухнуть на пол. Колан схватился за стену и, кашляя от дыма, крикнул наружу:

— Зажгите факелы, здесь ничего не видно!

Но и с факелами они не смогли обнаружить в пещере ничего толкового.

— В пещере ни души, Колан. Куда они все подевались? — удивилась Банья.

Лидо обнаружил источник дыма.

— Дым вонючий от водорослей, которых навалили в очаг. А вот что за скользкая пакость на полу, не могу разобрать.

Лорго мазнул лапой по полу и принюхался.

— Похоже на смесь грога и тушёнки. И растительное масло. Но где народ? Куда все пропали? Не Феликс же их увёл?

— Нет, конечно, — фыркнул Колан. — Мою миссис без боя не возьмёшь. А здесь ни трупов, ни крови. Никаких следов борьбы. Лидо, что скажешь?

— Ты прав, друг. Кошачьих следов хватает, но наши, похоже, снялись до появления котов. Искать надо. Колан, обшарь берег, я беру Псов Волны и отправляюсь в залив.

Выдры Лидо Лагунного неторопливо плыли в спокойных прибрежных водах, прислушивались, напряжённо всматривались в туман. Что случилось с их близкими? Удалось ли им спастись от диких котов?

Впереди вынырнули из тумана скалистые стены оконечности мыса. Напротив мыса из воды торчал крутой утёс, за которым угадывалось открытое море.

— Йо-хо-хо-о-о-о-о! — заорал Лидо Лагунный во всю глотку.

Скала отозвалась эхом и лёгким плеском волн.

Затем раздался ответный клич:

— Хо-о-о-о-ом-м-м!

Лидо рванулся вперёд, к маячившей у скалы массивной фигуре. Подплыв ближе, он издал ещё один приветственный клич:

— Йо-хо-хо-о-о-о-о! Говра Хо-о-о-ом! Хо-о-о-о-ом-м-м!

Крупный серый тюлень-секач Говра Хом задрал голову и завопил:

— Хо-о-о-о-ом-м-м! Глок-глок-глок!

В этот момент из-за скалы выскользнула лодка Колана. Малыши энергично работали вёслами, у руля восседала Дидеро. Улыбаясь, она помахала лапой большому тюленю:

— Спасибо тебе, Говра Хом! — Затем улыбка на физиономии миссис Дидеро сменилась суровым укором: — Наконец-то вы удосужились вспомнить о мирном населении, мистер Лагунный!

У Лидо словно с души свалился камень. Он радостно отсалютовал Дидеро хвостом.

— Виноват, мэм! Больше такое не повторится, мэм!

Лидо повернулся к тюленю:

— Спасибо, Говра Хом! Мы в долгу перед тобой, добрый зверь! Понадобится помощь — только дай нам знать…

Тюлень помахал плавником:

— Хо-о-о-ом-мхо-вро-хом-м-м-м!

Туман понемногу рассеивался. Дидеро заметила плывущего к скале во главе выдр Колана. Она тут же возмущённо завопила на него:

— Шлепохвост здоровенный! Плещется в воде, забавляется, а до семьи и дела нет! Может, все же соблаговолишь нас спасти, наконец?

Обрадованный Колан выпрыгнул из воды и заорал:

— Хо-хо-хо, радость моя ненаглядная, цветочек аленький! Уже спасаю!

Понадобилось немало времени и усилий, чтобы все выдры вернулись на берег. Старикам и детям нелегко далось ночное бегство, время, проведённое под неласковым ночным небом за скалой серого тюленя. Выполнив первоочередную задачу, выдры задумались над следующим шагом.

— В пещеру теперь не вернуться. Где же спрятать наши семьи? — высказала Банья вопрос, волновавший всех.

Ответ знал старый сказитель Зилло.

— Надо отправиться на Летние лужайки.

Все слышали о Летних лужайках. О них пелось в старой песне, часто звучавшей у вечернего костра.

Дидеро покосилась на сказителя.

— Нет никаких Летних лужаек на всем белом свете. Это старая сказка.

«Весь белый свет» для Дидеро ограничивался Зелёным островом, и она считала, что этот «весь белый свет» неплохо знает.