– Крейин, открой глаза! Это я! – Этот тайный шёпот реанимировал Крейна, словно электрошок! Он знал этот голос!

И открыл глаза. Этот склонившийся над ним человек в капюшоне… Это лицо, скрытое тенью капюшона, было морщинистым, старым, с горящими чёрными глазами.

– Дандор! – задохнулся он.

– Тихо! – прошептал Дандор, бросив взгляд в другой конец зала, где работал Мозг, полностью поглощенный своими научными исследованиями. Руки Дандора потянули за металлические Стяжки вокруг Крейна, стараясь освободить его. – Я явился за тобой, Крейин, – хрипло прошептал Дандор. – Четыре дня назад, когда Лану вернулся вместе с Сурпом, мне пришлось спасаться бегством. – В шёпоте старика слышалась боль. – Сурп настроил Лану против меня, заставил его думать, будто я устроил с тобой заговор против него. Моих оправданий он и слушать не стал, а сразу же приговорил меня к смерти. Я сбежал, прежде чем стража смогла меня схватить, и четыре дня скрывался в одном тайном убежище в Ингомаре. Сегодня ночью над Бэрой поднялась сильнейшая песчаная буря. Под покровом этой бури я скрылся из города и приехал сюда освободить тебя и Кро, чтобы вы смогли помочь мне сорвать заговор Сурпа, прежде чем экспедиция отправится на Чолу.

Покуда Дандор яростно пытался раскрыть Стяжки, Крейн обеспокоенно прошептал:

– А когда отправится экспедиция?

– Завтра утром! – ответил Дандор. – Авангард бэрянских солдат уже отправился на Чолу и удерживает там передатчик материи. Они использовали загипнотизированную чолуанскую девушку, и она попросила твоих друзей на Чолу включить свой передатчик. А потом авангард прошёл туда вместе с девушкой. А на площади Ингомара установили схожий огромный передатчик материи. Оборудование готовили годами – передатчики, Черви, с установленными на них большими газовыми пушками и всё остальное… Утром Лану и Сурп возглавят экспедицию на Чолу.

Услышав такое, Крейн побледнел.

– Бэряне уже захватили земной конец космического моста! Лану и Сурп с основными марсианскими войсками готовы через несколько часов перенестись на Землю!

– Эта экспедиция не должна отправиться, Дандор! – яростно прошептал Крейн. – Я придумал способ, благодаря которому Бэра сможет воскреснуть, не грабя Чолу!

Дандор замер, уставясь на него во все глаза.

– У тебя есть такой план? – прошептал он. Глаза у него так и загорелись. – Тогда нам надо привести его в действие. Мы не должны опустошать Чолу, если можем получить воду, не делая этого.

Голос его стал хриплым от избытка чувств.

– Если я смогу вытащить тебя отсюда, и мы сумеем убедить Лану…

– Не дожидайся моего освобождения. Вернись в Ингомар и умоляй Лану… Берегись, Дандор!

Трое служителей в капюшонах тихо подкрались сзади к Дандору и метнули в него Стяжки. Металлические полосы тут же стянулись вокруг старого учёного, связывая ему руки и ноги.

– Поймали! – застонал Дандор.

С другого конца зала прогремел голос Мозга.

– Привезти их сюда! – приказал он.

Молодчики в капюшонах подчинилась, прикатили стол с Крейном и принесли беспомощного Дандора. Через мгновение беспомощные Дандор и Крейн находились беспомощные перед Мозгом. Пятёрка светящихся глаз уставилась на них. Крейн едва не впал в отчаяние. Шанс, на который он мгновение назад ещё надеялся, пропал!

– Ты, Дандор, учёный, – прогромыхал Мозг. – Ты был главой комиссии учёных, которая давным-давно создала меня.

– Да, – подтвердил, еле ворочая языком, Дандор, глядя на эти светящиеся глаза с помертвевшим лицом.

– Ты недооценил мою мощь, Дандор, когда попытался применить такую грубую военную хитрость, – провозгласил Мозг. – Если ты знал, что я настолько улучшил свои чувства и что способен слышать каждое слово, сказанное во всём это разрушенном городе, то не был бы настолько глуп, чтоб шептаться со своим другом.

Дандор ничего не ответил, не сводя пылающих глаз с этих светящихся фар металлического монстра. В этом напряжённом молчании стал отчётливо слышен пронзительный свист бушующей над ними по разрушенному мегаполису песчаной бури.

– Ты, конечно, понимаешь, – сказал Мозг, – что, явившись сюда, ты подписал себе смертный приговор.

– Понимаю, – спокойно ответил Дандор. – Однако я хочу напомнить тебе об одном обстоятельстве: именно я руководил твоим созданием. И ответственен за твоё существование больше, чем любой другой человек.

– Мне это известно, – равнодушно отозвался Мозг. – Но, надеюсь, ты не собираешься на этом основании умолять меня сохранить тебе жизнь? Уж ты-то лучше всех людей должен знать, что такие чувства, как благодарность, мне совершенно чужды.

– Мне известно, что у тебя нет никаких чувств, – столь же равнодушно сказал Дандор. – Но я также знаю, что у тебя есть сверхлогичный разум, Мозг. Спасти жизнь мне и моему другу тебя заставит логика.

– И какую же логическую причину ты можешь для этого выдвинуть? – поинтересовался Мозг.

– Я заключу с тобой сделку, – напряжённо ответил Дандор. – Мою жизнь и жизни Крейина и Кро за нечто, что могу сообщить тебе только я, нечто, являющееся для тебя очень важным.

Громыхающий голос из диафрагмы прозвучал гулко и без интонаций, как и всегда, но слова казались насмешливыми.

– Ты заключишь сделку со мной? Ты, стареющее, слабое создание из плоти и крови, заключишь сделку со мной, бессмертным и нестареющим интеллектом, чья мощь вообще за пределами твоего понимания!

Лёжа беспомощным на столе, Крейн ощутил у себя в голове эхо насмешки Мозга. Да что мог Дандор такого сказать или сделать, чтобы этот чудовищный механизм изменил свое мнение?

Дандор стоял там, куда его притащили молодчики в серых капюшонах. Он нетвёрдо держался на ногах, потому что они, как и его руки, были крепко связаны. Его седые волосы растрепались. Он выглядел жалким, маленьким и слабым по сравнению с огромным, сложным металлическим механизмом, пристально уставившимся на него светящимися глазами. Однако лицо старого учёного излучало спокойную уверенность.

– Ты желаешь заключить сделку, – громыхал Мозг. – И что же ты тогда можешь мне предложить за ваши жизни?

– Я могу предложить жизнь тебе, Мозг, – ответил Дандор, хитро прищурившись. – Мозг, ты не мог бы перестать светить мне в глаза.

Крейн увидел, как гибкие глазные усики Мозга слегка дёрнулись. Словно услышанное предложение поразило даже холодный интеллект этой машины.

– Что ты имеешь в виду? – потребовал объяснений Мозг. – Содержащие мой разум металлические нейроны огромного размера и невероятно сложны. В них есть место для ещё миллиарда синаптических схем, для ещё большего объёма знаний. Как же мой разум может перестать функционировать, когда у меня в мозгу столько места для дальнейшего роста?

– Да, место-то есть, – снова согласился Дандор. – Но что если нейронная структура твоего мозга мало-помалу кристаллизируется? Становится ригидной, неподвижной, неспособной записать какие-либо новые синаптические схемы, любое новое знание?