что вислые уши Джеймса сами собой распрямлялись, но только лишь за тем, чтобы снова скрутиться от той грязищи, что срывалась с губ еще вчера милых и добродушных женщин. Две престарелые мадам и вовсе устроили драку за место в очереди: одна вытащила изо рта вставную челюсть и пыталась кусаться, другая отбивалась тяжелой ковровой сумкой. Лемюэлю пришлось их разнимать.

Затем кто-то из джентльменов наступил другому на ногу, и в последствии к покупкам обоих прибавились свинцовые примочки и вата в ноздри.

Но больше всего бедлама устроили коты. Трое хитрых хвостатых пройдох проникли в аптеку, когда кто-то выходил, и стащили большую банку раствора валерьяны. Обнаружилось это лишь в тот миг, как по полу покатилась пустая банка, а в зале раздалось шипение. Обезумев, коты сперва устроили драку между собой, а после набросились и на посетителей. Используя их пальто, как водосточные трубы, они начали по ним карабкаться, перебираясь с одного несчастного на другого. Аптеку захлестнуло настоящее безумие. Кошачий вой и крики искусанных заполонили зал. Один хвостатый принялся разматывать бобину с бинтом, другой вскочил на стойку, третий, взобравшись на какую-то даму, бессовестно помочился прямо ей на шляпку. При этом все присутствующие пытались отбиваться, больше попадая по соседям, чем по котам.

Наконец изгнав возмутителей спокойствия за порог, исцарапанные Лемюэль и Джеймс вернулись за стойку, и аптекарь пригрозил, что, если здесь произойдет еще хоть одна склока, он всех выгонит и запрет двери. Посетители вняли и больше шума не поднимали, при этом те, кто стоял ближе к двери, предупреждали новых входящих о том, что «господин аптекарь не в настроении».

Примерно в полдень в аптеку прикатила девочка-калека в сером платье и с двумя бантиками в волосах — вместо ножек у нее была пара скрипучих колес. Увидев ее, аптекарь мгновенно перестал хмуриться, на его губах появилась улыбка, а глаза заблестели.

— О, Модди! Добрый день! — радостно поприветствовал он девочку. — Вы за лекарствами для вашей соседки, вдовы Шикли?

— Добрый день, мистер Лемони! Да, за ними. Вдову Шикли совсем замучили кошмары, и она боится, что из-за шквала они усилятся…

Лемюэль выдал ей лекарства и, перегнувшись через стойку, наклонился к маленькой покупательнице.

— У меня кое-что есть для вас, Модди. Новое экспериментальное средство. Я проверил его на безухой мышке, и оно сработало. Не хочу вас обнадеживать, но что-то мне подсказывает, что это средство может быть тем, что мы ищем.

Модди захлопала в ладоши.

— Джеймс, — Лемюэль повернулся к кузену, — прошу вас, принесите мне зеленую баночку с названием «Лизардинн» на этикетке. Она стоит на верхней полке в шкафу у входной двери.

Джеймс вышел из-за стойки и, пробравшись через посетителей, оказался у шкафа. Открыв дверцы, он потянулся за указанной баночкой и внезапно застыл с вытянутой рукой, уставившись на череп прадедушки.

Череп усмехался… он глядел на Джеймса так, словно что-то задумал, или, что было намного хуже, раскусил его.

В голове вдруг возник чей-то скрипучий голос, пришедший будто из какого-то полузабытого сна: «Мои рецепты… мои Секретные прописи…»

Джеймс округлил глаза: «Ну конечно! Книга ведь принадлежала прадедушке! Она должна быть у него, ведь…»

— Что вы там копаетесь, Джеймс! — вырвал его из размышлений голос Лемюэля. — Не можете найти «Лизардинн»? Он там, слева!

Джеймс снял баночку с полки, и затворив дверцы шкафа, вернулся к стойке.

— Держите, — он передал баночку кузену, и тот посмотрел на него с подозрением.

— Что с вами?

— Ни-ничего.

Лемюэль снова повернулся к девочке и протянул ей лекарство.

— Пейте по одной чайной ложке в день, Модди. Лучше всего утром, перед завтраком. Через неделю сообщите мне, будет ли результат. Не беспокойтесь, здесь нет побочных эффектов.

— О, тут ящерка нарисована! — восторженно воскликнула Модди, разглядывая этикетку.

— Я ее сам нарисовал, Модди. — Улыбнулся ей аптекарь. — Для вас. Вы ведь помните, что…

И дальнейшее, к удивлению Джеймса, они проговорили хором:

— У ящерок отрастают хвостики!

Девочка рассмеялась и, попрощавшись, поколесила к выходу.

— Вы не взяли с нее денег, Лемюэль? — удивился Джеймс.

— Жизнь и так слишком много забрала у мисс Миллн, — печально ответил кузен. — Мне очень жаль бедняжку, и я хочу хоть как-то ей помочь.

— «Хоть как-то»? Мне показалось, что вы уверили ее, будто сможете помочь ей отрастить ноги. — Аптекарь не ответил, но его молчание было красноречивее любых слов. — Это же невозможно!

— Что мне мешает попытаться? Я даю мисс Миллн небольшую надежду, чтобы она не отчаивалась. А получится, или нет — узнаем…

— Вы так добры к ней, Лемюэль, — сказал Джеймс и шепотом добавил: — Даже не включили в лекарство побочный эффект.

— Она напоминает мне…

— Кого?

Ответить Лемюэль не успел — на стойке зазвенел звонок-сонетка.

— Мадам Клопп проснулась, — поджал губы аптекарь. Его плечи тут же согнулись, спина ссутулилась, он опустил голову, и Джеймсу показалось, будто его придавило парой дюжин тяжеленных чемоданов.

Мадам Клопп вскоре спустилась и, не удостоив никого приветствием, взобралась на свой стульчик под потолком аптеки.

— Добрый день, мадам Клопп, — сказал Джеймс, задрав голову. — Вам уже лучше?

Выглядела теща аптекаря вполне здоровой. Судя по всему, побочный эффект от хорошего настроения прошел.

— Как ваше настроение в этот чудесный день? — кольнул он «шпилькой» старуху.

Мадам Клопп отвечать не стала, поморщилась и бросила скорее всем вместе, чем кому-то конкретному:

— Где моя газета?

— Почтальон задерживается, мадам, — ответил Лемюэль. — Полагаю, у него сейчас много работы из-за приближающегося туманного шквала.

— Доставить сюда газету — тоже работа этого прохиндея в фуражке, — проворчала старуха. — На улице шквал, а я не знаю, что там в городе происходит…

— Шквал еще не начался, — едва слышно проговорил Лемюэль.

— Что ты там бормочешь?

— Ничего, мадам.

— Вот и не бормочи. И включи варитель — мой утренний кофе сам себя не сделает.

— Джеймс, будьте добры… — попросил Лемюэль и вернулся к обслуживанию посетителей.

Джеймс завел стоявший на тумбочке у лестницы варитель, а мадам Клопп заерзала на стуле, отчего вся конструкция заскрипела и опасно зашаталась.

— Надеюсь, в газете будет хоть что-то мерзкое, — сказала она, — и мое ожидание окажется не напрасным…

Что ж, когда через полчаса почтальон наконец пришел и вручил ей газету, в аптеке поселилось одно довольное злорадное ехидство. Передовица и следующая страница были скучными, полны тумана и приближающегося шквала, а вот третья привела мадам Клопп в настоящий восторг.

— Преступление! — провозгласила она. — Подлинное преступление не ставить такие новости на передовицу! Ты только послушай, каков заголовок, Лемюэль! «КРОВАВОЕ УБИЙСТВО В ПОЕЗДЕ!» Что может быть прекраснее!

— Да, мадам…

Мадам Клопп, хотя об этом ее никто не просил, принялась с