‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Смешная такая. Язык болтает, мозг — действует.

— На пацанах проверим. Вон, как лопают, что за ушами трещит.

— Кушайте, кушайте, девоньки, — пожилая женщина как будто слышала наш диалог, присев рядышком. — Пирожки испекла утром, и булочки только с печи. Жаль, другим не угощу таких красавиц и красавцев.

— А вы одна здесь живёте? Больше родственников у вас нет? — неожиданно поинтересовалась Диана, постепенно входя в доверие хозяйки этого дома.

— Одна-одинешенька, красавица. Был дед, уже давно нет. Только я да Мурка.

Пушистый белый комок шерсти, развалившийся на коврике недалеко от нас, мяукнул в ответ.

— Молодежь давно разъехалась, кто куда. Последняя пара молодожёнов была здесь лет десять назад. Остались только старики обитать в этой местности. Скоро совсем некому будет жить.

— А разве дети не наведываются к вам? — вот, кто тянул меня за язык?

Она сразу поникла, но потом ответила.

— Дети живут далеко отсюда. Не приезжают, если позвонят, то и Слава Богу.

— А дети других жильцов?

— Приезжают иногда. Радуют. Мы всей деревней стол накрываем во дворе. Ждём любых радостных событий, а то совсем скучно у нас. Вижу, вы люди молодые, ответственные  и воспитанные, — похлопала она мальчишек по плечам.

Маргарита Васильевна вела себя с нами очень мило, почему же тогда ходили о ней нехорошие слухи?

— Вот, перед вами приезжала группа практикантов. Вся деревня встретила их с радостью, угощала, приютила у себя, чтобы только они не ночевали в своих тонюсеньких палатках. А молодежь оказалась наглой, некультурной и шумной, поэтому пришлось выдворить ее.

— Как? — не удержалась я от любопытства, надеясь на свою догадку.

Все притихли и перестали жевать в ожидании ее овтета.

— Придумали на ходу байку о том, что место в этой деревне отведено поистине влюбленным молодым людям, которые принесут нам мир, добро, любовь и новую жизнь. И если среди приезжих таких пар не было, то вскоре их группу настигла бы беда.

Я отхлебнула глоток остывшего чая.

— Взбаламутили всю нашу деревушку, — продолжала Васильевна.

М-да. Если б женщина только знала, что после этого её окрестили ведьмой.

— Но ведь на самом деле начали случаться странности с той группой практикантов, — уже не молчал Женя.

— Сами виноваты. А нечего было ходить в лес, когда я предупреждала, что там расставлены капканы. Нечего было бегать без нижнего белья по деревне из одной бани в другую.

Эта она про парня, которого по рассказам очевидцев цапнул клещ за то самое место. Вероятнее всего, все эти случаи были совпадением.

— Пьянствовали, кричали по ночам песни неприличные. Как наказание какое-то. Мы, жители, вовсе не привыкли к таким выходкам. Пришлось прибегнуть к своим картам.

— Гадаете на картах? — заинтересовалась Диана.

— Только, когда не знаю, как поступить в ситуации или когда необъяснимое предчувствие одолевает.

— Как, например, наше появление? — спросила я.

— Да.

— И что вам подсказали карты насчёт нас?

— Что вы не такие люди, как они.

Она искренне улыбнулась, и на душе стало легко от её светлой радости.

* * *

Васильевна предлагала нам остаться у неё ночевать, но мы отказались, сославшись на то, что она была к нам добра и гостеприимна. Мы не хотели злоупотреблять её добротой и тем более утомлять своим присутствием. Решили, что ночёвка под небом в тёплую ночь будет лучше для всех. Прихватив с собой несколько кусочков сала и хлеба, завернутых в бумагу в качестве угощения, мы установили палатку недалеко от речушки, разожгли костёр, и благодаря его дыму отпугивали комаров.

— Сейчас бы песни под гитару орать, — огонь шумно потрескивал, когда Пашка изъявил желание проявить свой музыкальный вокал. — Но испугаем местных. Бабулька ведь предупреждала.

— Гитары нет, певцов тоже, — как-то грустно прозвучала Диана.

— А как же я, Каримова?

— Надеюсь, медведь протоптался по тебе основательно, — я откусила небольшой кусочек от прожаренного на костре хлеба и чуть не обожглась.

— «Щас спою», и ты убедишься в обратном.

Шустриков театрально прочистил горло.

— Лучше станцуй, — перебила его желание подруга.

— Легко, — парень встал на ноги, собираясь демонстрировать танцевальные способности.

— Или прыгни через костёр, — Женька решил вклиниться в разговор своим предложением, и мы засмеялись. Он продолжал смотреть на меня каким-то загадочным взглядом, словно что-то задумал.

— И все равно хочется музыки. Жаль, колонку не прихватили, — вздохнул Диана.

— Не вы, так я, — полез Еникеев в свою сумку и достал оттуда предмет, напоминающий чёрную цилиндрическую фигуру.

— Женя-я-я! — радостно захлопала в ладоши Каримова, когда современная попса полилась из музыкальной колонки. — Танцуют все!

Сначала дурачилась Диана, затем присоединилась я. Пританцовывая у костра, мы смеялись, двигали руками и ногами, но не забывали, что находились в гостях, и рассказ Васильевны о поведении предыдущей этнографической группы все ещё был свежим в памяти с её историей о так называемом проклятии. Но кто знал, было это совпадением или нет?

Женька продолжал пассивничать, когда втроём мы отрывались под заводную музыку. Сидел себе, жевал обуглившийся ужин и в ус не дул, пока я волшебным образом раскрепостилась и активно двигала перед ним своими бедрами.

— Так и будешь сидеть? — спросила я, не останавливаясь. Крутила высшей точкой и вырисовывала круги телом.

— Ага, — развалился на локтях вальяжно. — Хороший вид отсюда.

Усмехался хитро. Я глянула за плечо, Пашка уже вертел Дианкой в разные стороны, и она поддавалась ему. Вообще, то ли чай Васильевны подействовал на моих друзей, то ли сама женщина наколдовала именно ту самую любовь, которую ждали веками в деревне, но Шустриков с Каримовой явно сблизились за эти дни.