– Вот как? – переспросил правитель. – По христианскому, говоришь? А я слышал, что его зарыли, как собаку!

– Разве можно, государь! – старик осенил себя крестным знамением. – Разве можно так обойтись с высокородным воеводой? Он похоронен, как положено доброму христианину!

– А коли так, покажи мне его могилу, старик!

Старый боярин, низко кланяясь, покинул зал. Правитель последовал за ним в окружении верных янычар. Позади семенили остальные бояре и приближенные, вполголоса переговариваясь.

Выйдя из хором, старый боярин проследовал к церкви. Здесь, на маленьком огороженном участке, были похоронены прежние правители Валахии.

– Вот могила твоего высокородного отца, а вот здесь похоронен твой доблестный брат…

Проговорив эти слова, боярин испуганно замолчал.

По старости лет он стал подслеповат и не сразу увидел, что каменный крест на могиле князя Мирчо Дракулешти покосился, а сам могильный холм выглядит так, будто его недавно разрыли, а затем поспешно закидали землей.

Бояре и придворные застыли в страхе. Молодой правитель окинул их грозным взглядом.

– Что это, старик? – произнес он, по-прежнему обращаясь только к старому боярину. – И ты говоришь, что мой брат похоронен, как подобает доброму христианину?

– Он был так похоронен! – воскликнул боярин, перекрестившись. – Не знаю, кто посмел осквернить его могилу!

– Я это скоро узнаю! – грозно проговорил Влад. – Но, прежде чем заняться этим, я похороню брата, как положено! Он не должен лежать возле самой ограды, как нищий, но рядом с самой церковью!

Повернувшись к янычарам, он что-то проговорил по-турецки.

Те бросились к могиле и принялись разрывать невысокий холм.

– Что ты делаешь, государь? – к молодому правителю подошел митрополит. – Разве можно тревожить христианскую могилу? Так поступают только язычники!

– Ее уже и так кто-то потревожил! Не путайся у меня под ногами, монах!

Митрополит отшатнулся, как от удара.

Янычары тем временем разрыли могилу.

Присутствующие, гонимые любопытством, шагнули вперед – и по толпе пробежал вздох ужаса.

Гроб правителя Мирчо был разломан. Сам покойник лежал поперек ямы, как будто собирался выбраться из нее. Но не это больше всего испугало бояр и придворных.

За два месяца, прошедших со дня похорон, тление не тронуло труп правителя. Мирчо был румян и свеж, как живой человек, он даже пополнел, и на его лице ярко-красные губы цвели, как маки на весеннем поле. Только волосы его отросли до самых плеч, и ногти на руках выросли и загнулись, как звериные когти.

– Вампир! – проговорил кто-то в толпе бояр, осенив себя крестным знамением.

– Вампир! – подхватили другие голоса. – Упырь! Вурдалак! Вот отчего в городе умирает так много людей!

Правитель меж тем приблизился к могиле брата, спрыгнул в яму и обнял труп.

– Брат мой, брат мой! – говорил он, не обращая внимания на перепуганных придворных. – Я вижу, что и в могиле ты не можешь успокоиться, потому что кровь твоя не отомщена, потому что убийцы твои все еще ходят по земле! Но недолго так будет, брат! За каждую каплю твоей крови они заплатят кувшином своей! Клянусь тебе, брат, я отплачу им сторицей!

Проговорив эти слова, он выбрался из ямы и приказал рыть новую могилу, возле самой паперти, и приготовить все, что положено для пышных похорон.

Тут к нему снова приблизился старый боярин, низко поклонился и проговорил:

– Я уже стар, я пережил десятерых правителей и не боюсь смерти. Но я хочу сберечь свою бессмертную душу. Дозволь сказать, государь!

– Ты и так много говорил сегодня, – мрачно ответил Влад. – Но ладно, говори!

– Ты видел, государь, что брат твой не упокоился в могиле. Ты видел, что тление не коснулось его. Ты видел, что волосы и ногти его отросли, а губы вымазаны свежей кровью. Должно быть, он вампир, вурдалак, который выходит по ночам из земли и пьет кровь живых, чтобы утолить свой вечный голод. Наши отцы в таких случаях забивали в грудь вампира осиновый кол, дабы он перестал беспокоить христиан, перестал выходить по ночам из могилы. Следует и тебе, государь, так же поступить с телом своего брата!

– Что?! – глаза правителя загорелись мрачным огнем, он схватил старика за плечи и встряхнул его, как мешок с костями. – Забить кол в грудь моего брата? Да как ты посмел такое сказать? Да как ты посмел такое даже помыслить? Тебе, тебе я забью кол за твои нечестивые речи! Ты и так прожил слишком долго, старик! Одно ты сказал верно – Мирчо не успокоился в могиле, и не успокоится до тех пор, пока жив хоть один из его убийц!

Он отбросил старика, повернулся к янычарам и приказал:

– На кол нечестивца!

– Не вели казнить меня столь позорной смертью! – воскликнул старик. – Я принадлежу к древнему роду…

– К древнему роду? – переспросил правитель. – Что ж, я окажу тебе уважение: кол будет позолоченный и самый высокий – высокий, как твое происхождение!

И снова по толпе придворных пробежал вздох ужаса.

– Этот правитель превзойдет жестокостью своего отца! – вполголоса проговорил один из бояр. – Настоящий Дракула, сын дракона!

Двое сидели в том же подвале в полной темноте, их терзал страшный голод. Девушка пошевелилась, когда в голове у нее зазвучал прежний властный голос:

«Итак, вы не сумели выполнить задание? Вы не смогли захватить ее, не смогли выполнить мой приказ?»

– Да, Хозяин, – призналась она, – мы не смогли… На помощь ей пришел человек. Там было светло, и мы…

«Я понял…» – в голосе Хозяина девушка расслышала что-то такое, от чего ей стало плохо. И даже голод, терзавший ее с утра, стал казаться не таким сильным.

– Хозяин, – взмолилась она, – я сделаю все, что ты скажешь! Только прикажи!

«Наберитесь сил, – ответил голос в ее голове, – теперь вам придется действовать днем».

– Но мы не можем…

Хозяин ничего не ответил. Снова вернулось чувство голода. Голод скручивал ее, казалось, что внутренности выедает какое-то злое маленькое животное. Нужно было не отпускать тех двоих, которых они наняли для похищения девицы.

Она повернулась к своему спутнику, к своему брату по крови.

– Почему ты отпустил этого Хорька? – спросила она гневно. – Хозяин разрешил нам утолить голод…

В ответ он показал ей след от ожога на руке, напоминая события того вечера.

Они сидели в кустах, тщательно следя, чтобы ни один лучик света не попал на них. И наблюдали за дракой. Этот странный человечек не показался им опасным. Но когда он ловко зашвырнул в кусты Хорька и отлупил второго, они поняли, что он достойный противник тех двоих. Но голод терзал их так сильно, что, почувствовав рядом живую плоть, они не смогли сдержаться. Девушка облизнула губы и посмотрела на Хорька темными бездонными глазами.