– И что же? – мы с Доркас переглянулись.

Нахалка с интересом наблюдала, как я роюсь в кошельке в поисках щедрых чаевых. Чувствуя себя тайным агентом, передающим вознаграждение платному осведомителю, я вручила ей всю имевшуюся у меня мелочь.

– Похоже, у вашей бабушки хорошая память?

Если я лелеяла надежду, что намёк побудит девицу устроить нам очную ставку с престарелой дамой, то меня ждало разочарование. Нахалка просто пожала плечами и спрятала монеты в карман.

– Старуха, она и есть старуха, не помнит, куда подевала ночной горшок, но всегда готова сказать, кто был лорд-мэром Лондона в 1926 году. Если моя бабуля говорит, что в том доме не всё чисто, значит, так оно и есть, – Нахалка принялась собирать чашки. – Вам никогда не казалось странным, что в таком большом доме нет ни кошек, ни собак? Я как-то видела киношку про всяким там экстрасенсов, а на животных эта самая штука отражается посильнее, чем на людях. Ни за что не станут жить там, где плохое биополе. Подумайте только! У мистера Мерлина даже какой-нибудь завалящей шавки не водилось.

– Это ничего не значит, – пренебрежительно фыркнула Доркас. – Не всем же дружить с собаками. Жёваные тапочки, лужи на полу… Сама-то я люблю животных, но совсем не обязательно, чтобы все без исключения разделяли мои вкусы.

Нахалка покачала головой.

– Даже если он терпеть не мог собак, то уж кошка-то точно должна быть в каждом старом доме. Я ещё не встречала мыши, которая слышала о контроле над рождаемостью.

Вспомнив о визитных карточках, оставленных мышами в кладовой, я подумала, что отсутствие кошачьего патруля действительно выглядит несколько странно. Застёгивая пальто, я гордо сообщила Нахалке, что теперь в доме имеется самый что ни на есть настоящий кот.

– Я привезла свою киску из Лондона, – пояснила я, – а в доме такие охотничьи угодья, что вряд ли ему понадобится искать развлечения на стороне. Тобиас, наверное, думает, что умер и попал в рай.

– Присматривайте за ним, а то всякое может случиться, – с этими словами Нахалка удалилась в поисках иных тем и новых посетителей, а мы с Доркас поспешили покинуть заведение.

Было без чего-то пять, и уличные фонари уже зажглись. Дождь наконец-то перестал. Если поторопимся, успеем до закрытия почты; правда, о звонке Бену придётся забыть.

– Чёртовы предрассудки! – шагая по улице, Доркас энергично размахивала руками, полосатый шарф развевался у неё за спиной воинственным знаменем. – На вашем месте я бы не стала принимать во внимание россказни этой балаболки.

– Она меня ничуть не испугала! – толкнув дверь газетной лавки, в дальнем конце которой приютился почтовый прилавок, мы переступили через порог одновременно с пронзительным звонком. – Я вовсе не боюсь, что как-нибудь безлунной ночью нечто тёмное и липкое проникнет в дом, прижмёт мою крошку Тобиаса к чешуйчатой груди и умчится, поддерживая добычу когтистыми лапами. Но одно замечание этой девицы достойно внимания… Мне кажется, подсознательно я и так чувствовала, что в гостиной чего-то недостаёт.

– Прошу прощения, но для этого не надо обладать экстрасенсорными способностями, – Доркас закрыла за нами дверь. – Там не убирались лет двадцать!

– Но полноправной составляющей грязи должна была бы быть собачья шерсть, а на коврике перед камином следовало бы греться парочке блохастых барбосов.

– Простите, не вижу, какой отсюда следует вывод. Хотя принять во внимание не помешает. Любые сведения помогут составить психологический портрет Мерлина Грантэма, очень важно знать, чем жил этот человек.

За решёткой почтового отделения разбирал письма веснушчатый юноша. Он не сразу поднял на нас глаза.

– Что действительно было бы здорово, – я поставила сумочку на стойку и повернулась к Доркас, – так это общение с кем-то вроде бабушки этой официантки. Старушка могла бы рассказать о прежних днях Мерлин-корта. Не исключено, что дядюшкин клад как-то связан с историей поместья.

– Чем могу служить? – молодой человек, похожий на свежеиспечённого священника, собирающегося выслушать первую в своей карьере исповедь, поправил очки в роговой оправе.

– Пожалуйста, дюжину двенадцатипенсовых марок.

– В отпуск в эти края или просто заглянули по дороге? – он раскрыл большую зелёную книгу и принялся отрывать полоски марок.

– Ни то ни другое. Мы живём в нескольких милях от деревни. Недавно скончался мой родственник…

– Так одна из вас мисс Элли Саймонс? Да? Какая удача, что вы сюда заглянули! Мы ведь закрываемся через пять минут. Вы на машине?

– Да, но…

– Подождите, я сейчас вернусь!

Молодой человек исчез за красной плюшевой занавеской и через мгновение вернулся с большим плоским свёртком, обёрнутым коричневой бумагой и перевязанным бечёвкой.

– Сегодня утром обнаружил это на стойке, – объяснил он. – Никакого адреса, только имена: мистеру Бентли Хаскеллу и мисс Элли Саймонс. Подобное поведение показалось мне несколько наглым: ни объяснений тебе, ни марок. И вообще, это происшествие поставило меня в затруднительное положение. Имена-то я знал. В такой маленькой деревушке, как наша, сразу становится известно, когда приезжают новые люди, но в то же время… – он с серьёзным видом наклонился к нам, – существуют определённые законы и правила, и мы не можем позволять кому бы то ни было обманывать Королевскую Почту. Мой начальник завтра утром возвращается из отпуска, и я собирался спросить его, как мне поступить. Но раз вы здесь, я передаю посылку вам, распишитесь в получении. Хорошо, что вы на машине, а то сил не хватит взбираться на эту гору.

* * *

– Где, – спросила Доркас, – вы взяли тот листок, на котором записывали список покупок?

– В гостиной, в ящике бюро. Я вырвала его из блокнота. А что?

– Я уверена, что это не Бентли написал слово «почта» на обратной стороне листка; он бы выразился определённее: почтовые марки или конверты и так далее. Да и вообще глупо упоминать почту, поскольку ясно, что марки и конверты покупаются не у мясника и не в свечной лавке. Как ни прискорбно, но на нас обеих нашло затмение. Наткнулись на подсказку номер один и даже не заметили.

– Забавно! – я открыла дверцу машины и аккуратно просунула посылку между передними и задними сиденьями. – Только сегодня утром вы посоветовали поискать подозрительные листки бумаги.

– Да, но не в буквальном смысле, – возразила Доркас, забираясь в автомобиль.

– Довольно рискованная задумка. Я ведь могла написать список на куске картона или клочке бумажного полотенца.

– Охота за кладом – всегда игра случая, а не точная наука. Но должна сказать, на этот раз все шансы были за то, что удача будет на нашей стороне. Что может быть естественнее – заглянуть в бюро в поисках подходящего листка бумаги и вырвать верхнюю страницу блокнота!