Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сказать, что он странный – ничего не сказать. Жениться на мне не хочет, но… должен?
– Я не дам вам к себе прикоснуться. Я только с виду хрупкая, если надо я вас убью.
– Будем считать, что я уже обоссался от страха. Саш, – кивает в сторону водителя. – Срочно останавливайся, мне надо купить памперсы. Не каждый день меня грозятся убить сорок килограмм костей.
– Сорок семь.
– Ох, ну раз так, мне самую большую упаковку памперсов. Хорошо порыбачила, – устремляет взгляд на сомкнутую в моих руках рыбу. – Что у нас обед, уха?
– У меня папарделле с семгой, а у вас хлебушек. Вы, кстати, его не купили. Хотите я вам свой отдам, а вы меня за это выпустите? Я вам даже семгу дам. Не всю. У вас есть ножик? Я вам голову отрежу, мне она все равно без надобности.
– Мне голову отрежешь?
– Боюсь, вы не дадите мне этого сделать. Так что только рыбе.
– Слушай, у тебя оказывается язык есть? Ты смотри аккуратнее, я так и влюбиться могу.
– Я не очень вас сейчас поняла.
– Да куда уж тебе, – закатывает глаза.
– Вячеслав Викторович вам намекает, что мямлей вы его не привлекаете, а если будете не мямлить, дерзить и выделяться, то он может в вас втюриться, – перевожу взгляд на ожившего водителя.
– Спасиб, мил человек. Ты все поняла?
– Ну, мямля так мямля.
Получается этому мужчине на меня плевать, но жениться все равно придется. Ну уж, нет. Спокойно. Хитрость и бег… Итак, дверь никто не блокировал. Учитывая, что Архангельский уверен, что я мямля, вряд ли он думает, что я способна выбежать из машины. Но просто так выбежать не получится. Он схватит меня раньше, чем я успею открыть дверь. Огорошить… надо его как-то огорошить. Смотрю на рыбу в руках и мысленно с ней прощаюсь. Ну ладно, будет сегодня омлет. Перевожу взгляд в окно. Поскорее бы светофор. Давай, давай, красненький, ну пожалуйста. Кожей чувствую, что Архангельский за мной наблюдает.
– Ты в туалет хочешь?
– Нет. Почему вы спрашиваете? – ставлю пакет с продуктами на сиденье, аккурат между нами. Прощайте морепродукты.
– Потому что ведешь себя так, как будто хочешь.
– Вам показалось, – отвлеки. Отвлеки его! – Хотите… хлебушка?
– Чего? – ну давай же, красный свет! Миленький, загорайся. Да!
– Ничего.
Как только мы останавливаемся, я перевожу дыхание и, крепче сжав в руке пакет, резко поворачиваюсь в сторону Архангельского и со всей силы, на которую только способна, замахиваюсь в него рыбой. Все получилось так быстро, что очухалась я только тогда, когда оказалась на улице. Главное – не оборачиваться. Я бежала так, как в последний раз.
Человеческие возможности точно безграничны, иначе я не знаю, как объяснить, что я перепрыгнула через турникет метро, со скоростью света спустилась по эскалатору, не покалечив ни одного человека, и успела запрыгнуть в закрывающиеся двери вагона.
Несколько секунд стояла и пялилась на дверь, переводя дыхание. Вот я и лишилась метрополитеновской девственности. Ну что ж, не так уж здесь и страшно.
* * *
Навязчивая мысль, что меня поймают, как только я выйду на любой из станций, не давала мне покоя. Именно поэтому я каталась на метро туда-сюда четыре часа. И как только на улице стемнело, я вышла на одну остановку раньше своей и пошла пешком до дома Медведева.
Остановилась у ларька с красочным названием «Сочная шаверма» и, не совладав с голодом, решилась на еще одну потерю невинности: съесть уличную еду. Ну, гулять так гулять. В конце концов, стресс надо заесть.
Заела от души так. С размахом. На одной шаверме не остановилась. В меня вселился дьявол, иначе не знаю, как объяснить свой зверский аппетит. Вареная колбаса малость уступает этой штуке. Жадность настолько меня поглотила, что я купила еще две домой. Одну мне, другую Мише. Можно, конечно, сказать, что это приготовила я, но как-то совесть заест.
И только добравшись до дома в целости и сохранности, меня накрыло. Архангельский меня найдет. Или папа. Это всего лишь вопрос времени. И к этому времени мне надо быть замужем. Хочет, не хочет – заставлю Медведева.
В магазин по доброй воле я теперь не высунусь. Но жить в очередном заточении я не хочу. Как уговорить Мишу на фиктивный брак? Жаль… очень жаль, что я не обладаю нужным уровнем хитрости.
Я несколько часов репетировала речь перед Медведевым, а он как будто специально решил меня проигнорировать, а именно – не прийти домой. Вымотавшись за весь день, уже в десять часов я уснула как младенец.
Проснулась резко от какого-то шума. Сердце заколотилось как ненормальное. Первая мысль – по мою душу пришли. Черт, это уже паранойя!
Аккуратно вылезла из-под одеяла и, схватив какую-то статуэтку, тихонько вышла в коридор. Увидев в прихожей Мишину обувь, а на полу в гостиной разбитую вазу, выдохнула с невероятным облегчением. Сейчас буду штурмом брать Медведева в фиктивные мужья. Выйдет из ванной и уговорю. Обязательно уговорю.
Как только убрала осколки, вернулась в свою временную спальню. Выждав, как мне показалось, приличное количество времени, после того как в ванной выключилась вода, я перекрестилась и направилась в Мишину спальню.
Замираю около полуоткрытой двери. Вот уж не ожидала, что увижу Медведева в одном полотенце. Смотрю на его мышцы, перекатывающиеся при каждом движении, и все, связные мысли напрочь вылетают из головы. Я же о важном деле хотела поговорить! Надо уйти, просто уйти. Черт возьми, почему так приятно на него смотреть? Приятно было ровно до тех пор, пока Миша не развернулся и не подмигнул мне.
Он что, знал, что все это время я стояла и смотрела на него в полуоткрытую дверь? Как же стыдно, мамочки. Видя, что он направляется в мою сторону, я тут же очнулась.
– Стоять, – ловит меня за запястье и тянет на себя. – Зачем приходила?
– Хотела поговорить. Но лучше завтра.
– Нет, – качает головой, при этом улыбается. Затягивает меня в комнату и закрывает дверь. Взгляд у него совершенно другой, не такой, как всегда. Игривый, что ли. И только, когда он наклоняется к моему лицу, понимаю, что не так. Медведев пьян. – Сейчас, – прошептал мне на ухо.
