— Все три разные по наполнению, — повторяю и наталкиваюсь на изучающий взгляд.

— Так и думал, — в своей манере резюмирует Ярослав, которого, кажется, позабавила моя эмоциональная тирада.

Он складывает распечатки в одну стопку и подаёт мне. Я молча принимаю её и направляюсь к выходу.

— Вино? — догоняет меня неожиданный вопрос.

«Выдержанное», — думаю про себя и оборачиваюсь. Только мне удалось более-менее взять себя в руки после воскресного совместного плавания и душа, как Ярослав напоминает о своём интересе, снова ступая за рабочие границы.

Ярослав встаёт, но остаётся за столом. Меня вдруг осеняет.

— Ужин, розы, вино — краткость, — осекаюсь на следующем сближающем слове, тоже из четырёх букв, — твоя сестра.

Его губы трогает тень улыбки.

— Ты сама начала.

Я не скрываю удивления. Его улыбка начинает светиться в глазах.

— Секс? — Да. Ужин? — Нет.

Мои щёки ощутимо розовеют. Он продолжает:

— Розы? Да, — он умолкает и ждёт моей реакции.

— Чтобы не нарушать последовательность, полагаю, «нет» вину прозвучит вполне логично.

— Если логично нарушить цепочку повторного «да» после роз.

Я краснею сильнее, понимая, что он имеет в виду наш секс в душевой, которому было сказано не просто «да», а «ДА!».

— Давай без повторов, — выдыхаю я.

— Всё равно не логично, — лицо бесстрастное, но кофе его глаз обжигает.

— Почему? — кажется, я уже вся полыхаю.

— Твоё «нет» юбке.

Смотрю на свои ноги. Он прав. Всю неделю я ношу только брюки.

— Хорошо, — соглашаюсь. — «Да» вину. Куда подъехать?

Ярослав выходит из-за стола, но не приближается ко мне.

— Я отвезу.

— Это не свидание. Я могу приехать сама, — обозначаю напрямую.

Он обходит стол и присаживается на его край.

— И не ужин, — призрак улыбки возвращается к его губам. — На одном такси удобнее. Буду у твоего дома в восемь.

Я киваю и покидаю его кабинет.

К Дмитрию не захожу. Пусть с ним разбирается руководство. Открываю направленное ранее днём сообщение с приложенными файлами в головной офис. Закрываю. Если потребуется, Ярослав знает у кого запросить подтверждение моих слов.

В семь я уже дома. Освежаю макияж, выделяя глаза. Не оставляю себе времени на раздумья о наряде. Переодеваюсь в кофточку со свободными длинными рукавами на широких манжетах и длинную юбку с высоким поясом. Фигура зрительно вытягивается, талия кажется тоньше. Накидываю трикотажный кардиган и решаю подождать у подъезда. Спускаюсь за десять минут до назначенного времени. Напротив выхода стоит машина Ярослава. Он выходит. Наши взгляды встречаются.

— Я не буду пить одна, — с ним я непроизвольно опускаю все предварительные вопросы, которые бы непременно задала другому человеку: почему ты сам за рулём? что изменилось? и подобное.

Он обходит автомобиль.

— Задержался на работе, — открывает для меня дверцу.

Я вижу, что Ярослав в том же костюме, и понимаю, что он выбрал приехать вовремя ко мне, а не всю остальную показушную мишуру с переодеванием и такси. Смотрю на него. Замечаю, как его взгляд перемещается в сторону и осознаю, что тяну к нему руку, чтобы что? Поддержать его пожатием? Погладить по щеке и стереть проступающую усталость? Просто прикоснуться к нему? Я опускаю руку и почти падаю на сиденье.

Совершенно не слежу за дорогой, пытаясь подавить в себе желание предложить Ярославу послать к чёрту ресторан, заехать в магазин и отправиться на берег реки. Пить вино, слушать природу и перебраться на закате на заднее сиденье машины… Он внимателен ко мне. Неудивительно, что мне хочется проявить заботу в ответ. Но добавлять романтику для этого абсолютно не нужно.

Ярослав привозит меня в очень необычное место. Отдельные ниши, похожие на гроты, с диванами и столом, расположены на балконной террасе, опоясывающей полукругом большой зал. Они дарят ощущение уединения, хотя открывают прекрасный обзор на происходящее на первом этаже. Внизу в центре небольшое возвышение со сценой. На ней проходят презентации заявленных на дегустацию вин и позже выступления исполнителей. Вдоль стен под балконом также разместились столики. Расстояние между ними не сэкономлено, что приятно поражает, особенно по сравнению со многими заведениями, где действует принцип «чем больше, тем лучше» и чтобы выйти из-за стола, приходится просить человека за соседним столиком выпустить тебя.

Официант раскладывает открытые меню с бесконечным списком наименований всевозможного алкоголя. Я не собираюсь притворяться экспертом и сразу обращаюсь к официанту:

— Розовое вино. Полусухое. Новый Свет. Или Португалия.

Ярослав наблюдает за мной. Кивает на уточняющий вопрос «Вам как обычно?» и непринуждённо откидывается на спинку удобного кресла.

Я рассматриваю интерьер, вытягиваю шею, чтобы охватить движение внизу и наслаждаюсь окутывающим меня теплом.

После интересного представления бутылок, названий, винной биографии перед нами появляются наполненные бокалы и плато с соответствующими для моего вина и коньяка Ярослава видами сыра и канапе с морепродуктами. Мы обмениваемся краткими репликами по поводу закусок и алкогольных предпочтений друг друга. На втором бокале я выуживаю из своего молчаливого спутника немного больше информации о месте, где мы находимся.

На третьем бокале снизу начинают звучать первые аккорды. Я улыбаюсь. Пересаживаюсь на край дивана, чтобы видеть сцену. Привстаю. Скидываю кардиган. Подхожу к перилам. Оглядываюсь на Ярослава.

— Я обожаю эту песню, — мои руки танцуют, скользя за нарастающей мелодией. Слова и музыка становятся громче. Мой смех звучит им в унисон. Я давно не смеялась. Так несдерживаемо. Мне хорошо. По-настоящему. От вина и внимания мужчины, которое пьянит не меньше.

В такси мы сидим рядом, соприкасаясь бёдрами. Ни один из нас не отодвигается, но и не пытается усилить контакт. Ярослав просит водителя подождать и провожает меня до квартиры. Я чувствую его бережную поддержку на своём локте, пока мы поднимаемся по лестнице. Открываю замки и поворачиваюсь к нему.

— Зайдёшь?

Он долго смотрит на меня. Я трезвею и пьянею по-новому. Адреналин смешивается с алкоголем, выжигая и разжигая.

— Нет, — мы оба не верим тому, что он только что сказал.

Ярослав обхватывает моё запястье, пробирается указательным пальцем под рукав и поглаживает кожу.

— Слишком сильно хочу тебя поцеловать, — его голос звучит очень низко. — Но ещё сильнее — на трезвую голову.

Он подносит мою руку к губам, целует ладонь и быстро спускается, исчезая в полумраке подъезда.