Женщина, вернувшись к бричке, где Серафима перевязывала голову кучеру, стала молча помогать ей.

Саша, придерживая в поводьях Огонька, продолжала наблюдать за ней. Выглядела незнакомка лет на тридцать пять-сорок. Судя по одежде, недорогой и старомодной, к тому же мрачных тонов, она скорее всего вдова, едет навестить родственников, проживающих поблизости. Женщина, заметив Сашин взгляд, поднялась с колен и принялась поправлять волосы, одергивать юбки, стирать с лица грязные потеки. Убедившись в тщетности своих попыток, она окончательно сконфузилась, едва слышно проговорив:

– Merci beaucoup, Monsieur! Je vois en suis tres reconnaissante![24]

Саша, улыбнувшись, подала ей руку, приглашая пройти к бричке, которую охотники поставили на колеса и обтерли соломой.

– Вы ошибаетесь, Madame! Я скорее mademoiselle, чем monsieur. Зовут меня Александра.

Женщина смутилась еще больше и перешла на родной язык:

– Ради Бога, извините, вы в этой одежде так похожи на юношу. – Она присела в реверансе. – Разрешите представиться. Екатерина Сарафанова. Проживаю в десяти верстах отсюда в имении своего дядюшки Сарафанова Прокофия Севостьяновича.

– Неужели? – протянула Саша с удивлением. Она и не знала, что у вечно пьяного неряхи-соседа есть племянница. – Почему же мы с вами раньше не встречались?

– Последние несколько лет я работала гувернанткой в соседней губернии и дядюшку навещала редко, а вот сейчас, – она виновато улыбнулась, – приходится возвращаться. Последнее место оказалось не совсем удачным. – Екатерина подняла с земли ридикюль с оторванной ручкой, достала из него кружевной батистовый платочек и пудреницу. Одного взгляда на свое лицо ей хватило, чтобы вновь залиться слезами. – Господи! На кого я похожа! Дядька и так не обрадуется моему появлению, да еще в таком виде!..

– Перестаньте плакать! – одернула ее Саша. – Самое страшное позади, главное – вы живы-здоровы. Тут рядом наша усадьба. Приглашаю вас к себе. Затопим сегодня баню, хорошенько вас отмоем, переоденем, и тогда можете безбоязненно являться пред светлые очи своего дядюшки.

– Вернее, пред вечно пьяные очи! – печально улыбнулась новая знакомая и вновь с любопытством оглядела девушку. – Я вас тоже впервые вижу или просто не узнаю, кто вы? Столько лет прошло, когда я тут в последний раз была.

– Нет, мы действительно не были знакомы. Я дочь графа Волоцкого, хозяина этого поместья.

Женщина всплеснула руками:

– Вы дочь Василия Волоцкого? То-то я смотрю, вы кого-то мне напоминаете? Но я слышала, он уехал из России. Выходит, вернулся... – Екатерина задумчиво покачала головой. – Более двадцати лет прошло с тех пор, как я его в последний раз видела. А знаете, Саша, вы очень похожи на своего папеньку, когда он в вашем возрасте был. Помню, нянька примется мне сказки про царевичей-королевичей сказывать, а я их всех на него похожими представляю. Ох, и красив он был, а озорник и вовсе необыкновенный! После женился ваш батюшка, уехал, но о проказах и шутках его долго по всей округе поминали...

Саша улыбнулась:

– Скоро вы со своим «царевичем» непременно встретитесь, если получится его от трудов оторвать.

Екатерина, подобрав юбки и слегка опершись на руку Ахмета, ловко взобралась на бричку, устроилась на мягком кожаном сиденье. Саша, сев рядом, взяла вожжи в руки, и лошадь послушно вытянула экипаж на дорогу...

Поздним вечером того же дня Саша и Екатерина сидели в маленькой гостиной на первом этаже дома, пили чай и тихо разговаривали. Впервые за последние три года, прошедшие со дня смерти матери, девушка чувствовала себя так покойно. Неожиданно для себя она разоткровенничалась, поведав малознакомой женщине о своих заботах. Рассказала о продувной бестии Глушкове, о недовольстве соседей от ее нововведений, даже о Чернятине не забыла упомянуть, так же как и о других уездных поклонниках, до смерти ей надоевших. Отец почти не выходит из своего кабинета, даже обедает и часто ночует там. И если бы не Рустам и Ахмет, да верная Серафима, ей бы не с кем было даже посоветоваться. В уезде вовсю сплетничают по поводу ее грозной стражи, от которой у окрестных дам чуть ли не истерика случается, тем не менее сам предводитель дворянства не раз пытался переманить ее орлов к себе на службу.

– Немудрено! – прошептала Екатерина, отставив в сторону чашку. – Я поначалу не поняла, кого больше испугалась, волка или их, когда они налетели. Ну, думаю, разбойников на мою голову не хватало!..

– Они только на первый взгляд такие суровые. Потом присмотритесь, убедитесь, насколько они добры и внимательны к тем, кого уважают и любят. А улыбаются как дети. Но случись что, не подведут! Я в них как в самой себе уверена!

Екатерина, взглянув в темное окно, перекрестилась:

– Слава Богу, что они вовремя поспели! Уж как мне не везет в последнее время, а тут прямо счастье выпало! – Она обняла Сашу и поцеловала ее в щеку. – Как я рада, что вас встретила! Давно у меня так легко и покойно на сердце не было!

Саша улыбнулась в ответ:

– Вам не кажется, что мы уже целую вечность знакомы? После смерти мамы я только с теткой да, пожалуй, еще с Серафимой говорю обо всем так откровенно.

– Вам очень не хватает мамы?

– И мне, и отцу тем более. Он после ее смерти постарел на десяток лет. Похоронил себя в своих бумагах, и ничегошеньки я с этим поделать не могу, а ведь ему всего сорок восемь! Я посылала к нему Серафиму предупредить, что у нас гости, а он, похоже, даже не расслышал, о чем она говорит.

– Не беда! – Екатерина, как маленькую, погладила Сашу по руке. – Я очень вам благодарна за приглашение пожить в вашем доме. Думаю, что часть ваших забот смогу взять пока на себя. И называйте меня Катей, не стесняйтесь! А с папенькой вашим мы все равно познакомимся. Выходит же он когда-нибудь из кабинета?

Саша, слушая мягкую напевную речь, глядя на милое лицо с необыкновенно добрыми глазами, чувствовала, как постепенно отпускает тревога, охватившая ее с момента последней встречи с князем. Чем меньше она старалась думать об Адашеве, тем чаще он приходил к ней во сне. Но и днем не было от него никакого спасения!

– Сашенька, – окликнула ее Екатерина, – вы о чем-то печальном задумались?

– Нет-нет, что вы! – успокоила гостью хозяйка. – Просто настраиваюсь, чтобы подняться наверх к папеньке и спустить его за шиворот вниз попить с нами чаю...

– И кто же тут замышляет столь коварные планы? – прозвучал за их спинами насмешливый голос, и граф Волоцкий показался на пороге. – Думал похвастаться перед собственной дочерью, что наконец-то закончил первую часть книги...

– Ура! – Саша, подбежав к нему, обняла за шею. – Значит, будем пить шампанское?

– Непременно! – Граф обнял дочь за талию и только теперь заметил за столом незнакомую женщину. – Оказывается, у нас гостья. Что же ты меня не предупредила, я бы спустился.