Эта его совершенно не показная забота, несмотря на постоянную прохладцу в отношениях, эта его незамутнённая радость вдруг отрезвляют меня. Внутри снова все воротит от ужасного решения. Чувствую себя злой кошкой, которая с трудом терпит ласку хозяина, только потому, что знает, что после этого он ее вкусно накормит.

И пока мы едем к ресторану, пока Игорь паркуется, пока усаживаемся за дальний столик и пока я делаю вид, что выбираю в меню блюдо, которое, судя по накатившему волнению, есть точно не буду, принимаю решение.

Вздыхаю, сжимаю руки в кулаки.

Все это неправильно.

Мама и Оля были бы недовольны мной.

Все эти мои бесконечные обманы, компромиссы с совестью слишком далеко зашли, - думаю мрачно. И сегодня я должна прекратить это. Вернее, прямо сейчас.

Мысли разлетаются испуганными бабочками, все нутро сжимается в плохом предчувствии, а горло сдавливает спазм.

Я должна сказать Игорю, что ребенок – не его. Я должна сказать Камалу, что беременна. И что не рассчитываю на помощь и не собираюсь его этим шантажировать, просто хочу поставить в известность.

Игорь подзывает официанта и делает заказ.

— Милая, а ты что будешь? — спрашивает он у меня, и мне приходится положить меню на стол, которым я последние пятнадцать минут отгораживалась от внешнего мира, собираясь с силами. Я смотрю вверх на белую рубашку официанта, который застыл рядом, ожидая моего решения по поводу блюда и отчаянно пытаюсь выглядеть нормальной, а не разбитой квашней.

— Ей тоже, что и мне, — наконец, прерывает мое бестолковое молчание муж.

Я вздыхаю, официант отходит и прямо за его спиной обнаруживается самая ужасная картина, которую только можно представить.

Мое сердце начинает биться так сильно, что готово выпрыгнуть из груди. Переполошенное, заячье, он стучит очень громко – если бы мелодичная и тихая музыка в ресторане замерла, а гул голосов прекратился, можно было бы услышать, как оно бьется в неволе грудной клетки.

За столиком наискосок от нас сидит Камал. Он смотрит хмуро и отчаянно, буквально прожигая во мне дыру своими черными, пугающими колодцами глаз. Он мрачен и отстранён. Руки, сложенные в замок под подбородком, дополняют образ короля ночи.

Камал не один – это я считываю буквально в одно мгновение. Спиной ко мне сидит девушка в открытом платье. Она постоянно перебрасывает свои длинные прямые каштановые волосы с одного плеча на другое, и отчаянно жестикулирует, стараясь привлечь внимание своего партнера.

Но мужчина только бросает на нее быстрый взгляд и снова прижигает меня на месте. Я ощущаю себя бабочкой в коллекции натуралиста, пришпиленной булавкой к дереву.

Медленно моргаю, будто бы надеясь, что это образ, видение, мираж, и он рассеется, если только очень сильно этого захотеть. И когда я снова распахиваю глаза, вижу, как он ухмыляется. Отпивает из своего бокала напиток, который больше похож на яблочный сок, а после салютует мне.

Тут же этот страшный для меня вид загораживается грудью официанта в безупречно-белой рубашке.

— Этот презент – вам, — говорит он и ставит на стол поднос с шампанским в хрустальном ведре, наполненным льдом. Тут же рядом появляются высокие красивые бокалы, сверкающие под неточным нуарным освещением ресторана.

Официант быстро и легко разливает пенящийся игристый напиток. Отставляет фужеры сначала Игорю, а после – мне.

— От кого это? — спрашивает удивленный презентом Игорь. — Мы специально не заказывали шампанское сегодня.

— Это… — начинает говорить молодой человек, но его тут же перебивает голос, который заставляет меня дрожать. Я не слышала его чуть больше двух недель и прямо сейчас у меня буквально волосы встают дыбом на загривке от того, как он действует на мое подсознание.

Я сжимаю на углу стола скатерть побелевшими от паники пальцами, и молюсь о том, чтобы можно было провалиться сквозь землю, оказавшись где-то на холодном Севере или в жаркой Африке. Температурной разницы я бы точно не почувствовала при перемещении – озноб чередуется с жаром буквально за милисекунду.

— Это шампанское от меня, — говорит Камал, черным пятном вставая сбоку, прямо посередине, между мной и Игорем.

— Благодарю, но…

— Не отказывайся, Игорь, — говорит мягко Камал. Муж немного отодвигается от стола и заглядывает ему за спину. Я вижу, как глаза его округляются и сама затравленно смотрю в ту же сторону. Девушка, которая сидела ко мне спиной, повернулась полубоком и приветливо помахала нашему замершему в неловком молчании столику.

— Что ж, — принимает его презент Игорь и пожимает плечами.

— За успешную поездку, — будто бы объясняет ему Камал, но сам при этом долгим, не мигающим взглядом смотрит прямо мне в лицо, которое буквально горит, становясь пунцовым от стыда. Я понимаю его маневр, но не принимаю его.

Игорь кивает, и тут же говорит:

— У нас сегодня особенный день, — комментирует он наше появление в дорогом ресторане. — Оксана…она в положении…

При этих словах я тут же резко беру хрустальный фужер на тонкой длинной ножке, и, не мешкая, буквально залпом, выпиваю половину прохладного напитка, полного пузырьков. Они тут же достигают моего носа, холод опаляет горло, хочется закашляться и вытереть проступившие от этого действа капельки влаги, выступившие под ресницами.

Со стуком поставив фужер на место, я утираю рот. От отчаяния хочется кричать, но…

Поднимаю взгляд и смотрю на мужчин по очереди. Игорь смотрит на меня с немым укором во взгляде, а Камал…его лицо буквально перекошено от ненависти. Однажды настроившись на него, я чувствую его эмоции и сейчас, и понимаю, что сейчас он готов раздавить меня голыми руками, перегрызть горло, вырвать позвонки – настолько его задела эта новость.

Все внутри него клокочет и извивается, грозясь пролиться наружу безжалостным селем.

— Ну что ж… — говорит он хрипловатым голосом. — Совет вам, да…

— Камал, — в этот момент его приобнимает сзади подошедшая спутница. — Пойдем?

Она скользит безликой улыбкой по Игорю, чуть задерживается на моем лице, но тут же отводит взгляд.

— Мне надоело тебя ждать. — Она подмигивает и растягивает улыбку совсем другого рода, такую явно многозначительную, что у меня краснеют уши.

— Да, пойдем, — он поворачивается на пятках и берет ее за руку, уверенно и властно тянет за собой. Идет широким, быстрым шагом, и я, замеревшая на этой картине их удаляющихся фигур, вижу, что девушка еле-еле поспевает на каблуках за ним. Она путается в длинном нарядном вечернем платье, однако он не выпускает ее из своего захвата, а она не демонстрирует недовольство.

И внутри у меня снова все рушится, в который раз за сегодняшний вечер.

О чем я думала?

Расскажу все Камалу?