Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ничего страшного, — улыбнулась Виктория. — Надеюсь, ты хорошо вчера повеселился.
Никита бы не назвал вчерашний вечер хорошим, но говорить он ей этого не стал, а лишь благодарно улыбнулся.
— Мам, я не смогу пойти в школу сегодня, башка раскалывается, — простонал Никита, плюхаясь на подушку.
— Оставайся дома, но у меня есть просьба. Постарайся больше не прогуливать до конца учебного года. Не хочу, чтобы у тебя потом были проблемы. — Сказав это, женщина поцеловала сына в лоб и вышла из его комнаты. Вскоре за окном послышался звук отъезжающей машины.
— Мира, я хочу отказаться сдавать ЕГЭ по обществознанию, — неожиданно обратился он к до сих пор сидевшей на краю кровати ангелу, вновь приподнявшись на локтях.
Девушка посмотрела на него, удивившись, и он сразу понял, о чём она думает.
— Но это не значит, что нашей сделке конец! — тут же воскликнул он. — Я обязательно помогу тебе узнать, кем ты была в прошлой жизни. И сегодня…
Договорить он не успел, так как Мира оборвала его.
— Я уже почти и забыла, что мы заключили эту сделку, — усмехнулась девушка.
— Разве ты не поэтому мне помогала?
— Нет, конечно, — Она улыбнулась. Так нежно и искренне, что Никита мигом забыл о своей головной боли. — Просто хотела, чтобы у тебя всё было хорошо. Пока что я ещё не справилась с этой задачей, но какие-то результаты уже есть.
— Ты права, — немного подумав, ответил Ларионов. — Ты мне очень помогла. И я тебе помогу. Мы выясним, кем ты была. Как раз на сегодня у меня назначена встреча по этому поводу.
— С кем? — удивилась девушка.
— Узнаешь, — ехидно улыбнулся он. — После того, как у меня пройдет голова. — И юноша опять лёг на подушку, повернувшись на бок.
Спустя пять часов Никита стоял возле школы, в которой раньше училась Мира. Сегодня светило солнце, чему юноша был очень рад. Весна — его любимое время года. Когда светит солнце, есть мотивация что-либо делать. Он оделся в джинсы и толстовку, накинув сверху более легкую куртку, чем та, что он носил последние три месяца. Голова перестала болеть, но чувствовал себя Ларионов по-прежнему не очень хорошо, но он уже договорился с директрисой школы о разговоре.
Школа отличалась от его. Создавалось такое впечатление, что ее ремонтировали каждый месяц, потому что здание выглядело очень новым. Ни трещин, ни побитой плитки на входе в школу. Тётя явно очень ответственно относилась к своей должности. Хотя сама она говорила, что очень любит эту школу, и эта любовь отражалась на внешнем виде здания. Спортзал, стадион и кабинеты были отремонтированы летом. Ремонт школы Никиты же оставлял желать лучшего. Вот уже сколько лет и учителя, и ученики обращались к директору, чтобы тот выделил средства для ремонта спортзала хотя бы, в котором пол был скользким, а со стен сыпалась штукатурка.
— И что мы тут делаем? — спросила Мира, так же внимательно рассматривавшая фасад здания.
— Стоим возле школы, в которой ты училась, — сразу же ответил Никита, переводя на девушку взгляд, чтобы понаблюдать за ее реакцией.
Она выпучила глаза от удивления. В ее глазах читался лишь один вопрос: как?
— Я узнал о ней с помощью того нарисованного арта, который я разместил в специальной группе. Один паренёк откликнулся на мою просьбу, и сказал, что ты училась здесь, но ты была такой тихоней, что о тебе он мало что помнит, потому что выпустился уже.
— И что ты собираешься делать?
— Поговорю с директрисой школы и попрошу контакты твоей… — Никита сделал недолгую паузу, — Семьи.
— Думаешь директор вот так возьмет и легко отдаст тебе мои личные данные? Разве это не запрещено?
— Да, но не тогда, когда директор школы — твоя тётя, — ухмыльнулся юноша.
Мира в удивлении раскрыла рот, но она ничего не успела ответить, потому что, когда из открытых на форточку окон донесся звонок, Никита открыл дверь и вошел в школу.
Мира не ожидала, что всё-таки появится шанс узнать о том, кем она была в прошлой жизни, но своими словами о школе Никита вселил в неё надежду, что она всё же сможет узнать, почему была удостоена чести стать ангелом. После вчерашнего дня у неё появился ещё один вопрос. Почему Гавриил сказал, что она должна спасти себя?
Зайдя в школу, Мира почувствовала себя очень странно, точно так же, как и когда в первый раз попала в то кафе, где сидел Никита с друзьями. Словно она тут уже была. В просторном холле за турникетом находилась область, где сидел охранник. Это был большой длинный стол, где он смотрел в маленький телевизор, а рядом стоял монитор компьютера, на котором отображались картинки с камер слежения. Маленькие дети бегали по коридору. По всей видимости, звонок, после которого Никита вошел в здание, был на перемену. В холле также висела пара портретов известных выпускников школы.
— Ты хотела бы осмотреться? — неожиданно спросил Никита тихо. Видимо, он позволил себе это, потому что в холле было мало людей, а охранник был слишком занят просмотром телевизора.
— Да, но я не могу оставить тебя, — тихо ответила Мира, взглядом осматривая стены и потолок.
— А твое ангельское чутьё говорит тебе что-нибудь? Ну, что со мной может что-то плохое случиться?
— Нет, — удивленно ответила она.
— Вот видишь, ничего дурного со мной не случится, — улыбнулся Никита. — А я пойду пока говорю с тётей. — Здравствуйте, Михаил Анатольевич! — поздоровался парень с охранником, подойдя к нему. — Пропустите?
— Привет, Никитос, — улыбнулся мужчина с седыми волосами в форме охранника. Он встал и пожал руку Ларионову в знак приветствия. — Конечно, Марина Петровна как раз около получаса назад приехала в школу с какого-то совещания. Проходи.
Благодарно кивнув, Никита прошел через турникет. Напоследок он оглянулся на Миру и улыбнулся ей, но быстро отвернулся и заторопился в сторону главной лестницы по коридору. Она благодарно смотрела ему вслед, чувствуя разрастающуюся радость в груди от подаренной возможности заглянуть в свое прошлое.
Никита громко постучал в дверь, стоя перед кабинетом директором.
— Войдите! — раздался через секунду знакомый женский голос за дверью.
Никита вошел внутрь. Кабинет тёти изменился с тех пор, как он приходил сюда к ней в последний раз. Тогда он был более тёмным, сейчас же комната казалась светлее за счет того, что шторы на больших окнах строгого серого оттенка сменили на белые жалюзи. В кабинете находилось два больших белых стола, стоявших друг напротив друга, за одним из которых сидела директриса. За другим же должен был сидеть ее секретарь, но