моменты в жизни.

Я бросил свои увлечения: рисование, программирование, веб-дизайн. Отец вынудил своими постоянными упреками. Ведь я должен поступить на экономический факультет, чтобы лучше знать, как вести бизнес. После смерти сестры он еще чаще мне начал это твердить. Возможно, понял, что у него остался лишь один наследник. Но лучше бы он продал свое агентство. Меня оно никогда не интересовало. А если я и участвовал в съемках, как модель, то лишь по указке отца.

В одной из таких мне пришлось поучаствовать после новогодних каникул. Говорили, что сегодня в отцовском офисе не будет работать буфет. Поэтому я поел дома и направился на съемку. Мама уже была там — повезла отцу обед.

За стойкой ресепшна сидела Ангелина, приветливо улыбнувшаяся мне. Я спросил у нее, не опоздал ли, на что девушка ответила, чтоб я проходил в фотостудию, фотограф подойдет через несколько минут. Я не стал заходить к отцу в кабинет, потому что, скорее всего, он сейчас обедает с мамой. Не хочу им мешать.

Я зашел в фотостудию, вешая мокрую куртку на вешалку для верхней одежды, стоявшей в углу на входе в комнату. Сегодня в городе снегопад. Снег на моей одежде растаял, но я очень надеялся, что за время съемки она подсохнет. Идти в мокрой куртке по холоду не хотелось.

Фотостудия отца была не очень большой, в отличие от той, где мне недавно пришлось сниматься. Комната поделена на несколько зон. Возле одной из стен можно было менять фон на любой цвет. В другом углу находилась пара стульев и мягкие кресла, а также живые растения. Таким образом, фотостудию при создании поделили на две зоны. В одной можно сняться на однотонном фоне, а в другой — с присутствием мебели в кадре.

Через несколько минут прибежала Инга, устроившаяся недавно фотографом в агентство отца. Он выделил ей отдельный кабинет, как я узнал позже. Но должен признать, что женщина — профессионал в своем деле. Работы у нее всегда получались замечательными.

Мы поздоровались друг с другом, и Инга попросила простить ее за опоздание.

— Извини, что пришлось вызвать тебя. Понадобилось еще несколько фотографий, которые я не продумала в прошлый раз.

Я ничего не ответил. Съемка прошла в молчании. Только Инга говорила, как мне встать. К счастью, это всё не заняло много времени. Женщина первая попрощалась со мной и вышла из студии. Я же не спеша оделся и направился к выходу из офиса, как вдруг меня остановила Ангелина, протягивая мне сложенный лист.

— Вам попросили передать, — сообщила она.

Я кивнул с благодарностью и развернул лист. Пара строчек, написанная красивым почерком, привела меня в ужас. Я остановился возле входа, обдумывая то, что увидел. Затем быстро развернулся и зашагал в сторону кабинета отца — по коридору, расположенному напротив того, где находится фотостудия. Однако я прошагал мимо кабинета отца и, остановившись возле двери, за которой работает Инга, распахнул ее, даже не постучавшись.

Ноги мои так и не смогли переступить порог. Я замер возле входа, увидев, как отец целует Ингу, крепко сжав ее в объятиях. Я бы сказал, что даже очень крепко, в том числе за места, которые он точно не должен был трогать! Услышав, как распахнулась дверь, парочка тут же отстранилась друг от друга и уставилась на меня. Ужас сменился гневом. Прямо тут на него хотелось накинуться.

— Никита, это не то… — начал отец. Он выглядел перепуганным.

— Нет, я все правильно понял, — выплюнул я с яростью. — Видеть тебя не хочу! — Я даже не дал шанса вставить ему свое слово. — Маме я ничего не скажу, но, если я еще раз увижу тебя с ней, — Беззастенчиво я ткнул пальцем в эту женщину, которую надеялся больше никогда не увидеть, — Я расскажу все. И да, в съемках я больше не участвую! Вообще в офисе этом ноги моей больше не будет!

Развернувшись, я выбежал из здания, направляясь к автобусной остановке. И как люди могут верить в любовь…Видимо, любые серьезные отношения заканчиваются предательством. До этого дня я продолжал думать, что если сестре и не повезло с женихом, то мама с папой — пример пары, которые любят друг друга. В итоге отец предал маму. Никогда не буду вступать в серьезные отношения. Любовь — это лишь слово. Не хочу никого предавать и сам быть преданным.

Глава 8

Когда на следующее утро Никита проснулся в своей комнате, он не смог встать с кровати. Голова раскалывалась от боли, и он не представлял, как сможет пойти в школу.

— Сколько ты выпил вчера? — спросила Мира, сидевшая на краю кровати. Он не сразу заметил её.

— Не помню, — прошептал он. С такой головной болью и говорить не хотелось.

И Мира, кажется, прекрасно это поняла, поэтому спросила всего лишь:

— И оно стоило этого? Того чтобы ты сейчас вот так лежал и ничего не могу делать даже?

В ответ он лишь отрицательно покачал головой и начал припоминать события. Помимо всего того, что было в клубе, Никита вспомнил как столкнулся с Мирой на выходе из здания. После этого он обнимал ее около минуты, неожиданно даже для себя. Он бы с удовольствием прижимал ее к своей груди еще дольше, если бы ангел не отстранилась первой. Она сразу же попыталась замять эту неловкость, спросив про то, где Белоусов. Парень хотел предложить Мире все-таки зайти в клуб, но передумал. Не было настроения. Затем по звонку Никиты на улицу вышел Лёшка, который был абсолютно трезв.

— Ты совсем ничего не выпил? — спросил у него Никита.

— Нет, но я, кажется, познакомился с хорошей девушкой на танцполе. Мы обменялись номерами, — Лёшка помахал в воздухе телефоном.

— Рад, что у тебя хоть жизнь налаживается, — улыбнулся Ларионов.

Он вызвал себе и другу такси. Как добрался до своей комнаты и кровати, парень не мог припомнить.

— Никит, я тебе таблетку принесла, — послышался материнский голос из-за двери.

Парень приподнялся на локтях, принимая стакан с водой из рук матери и таблетку. Запив ее несколькими большими глотками, он сказал:

— Тебе не стоило задерживаться из-за меня. Не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

За эту прошедшую неделю мать еще ни разу не выглядела так хорошо. Сейчас она была одета в строгую черную юбку до колена и красную рубашку с длинным рукавом. Светлые волосы женщина собрала в аккуратный пучок на затылке. Никита, несмотря на свое плохое самочувствие, заметил и маленькие, накрашенные черной подводкой, стрелки, которые подчеркивали