– Скажи им: взрослые не хотят чувствовать себя извращенцами, направляясь в сауну! – прошипел массажист нам вслед.

Ну уж нет, этого я им переводить не буду!

– С бортика не прыгать! Не визжать! Не садиться в шезлонги, не вытеревшись полотенцем! Не писать в воду! – Я прикрыла за собой дверь. – Вообще-то он неплохой человек, – извиняющимся тоном объяснила я. – Он просто нервничает.

В бассейне было людно. Тристан целеустремлённо плавал взад-вперёд по дорожке, если можно вообще говорить о дорожках при длине бассейна в десять метров. Элла и Гретхен успели сбросить свои купальные халаты. У них сделался весьма кислый вид, когда мы вместе с Эми, Грейси и Мэдисон вышли из-за угла и Грейси немедленно плюхнулась в воду к Тристану, подняв тучу брызг.

Возвращаясь ко входу в спа-центр, я не могла сдержать усмешку. Каковы бы ни были планы Эллы и Гретхен относительно Тристана, Мэдисон и Грейси приложат все усилия, чтобы они пошли прахом.

Тем временем на процедуры к господину Хеффельфингеру с двадцатиминутным опозданием наконец-то прибыла мадам Смирнова, немедленно начавшая многословно жаловаться на неудачный во всех отношениях день. Заметив, что массажист практически не понимает по-английски, она переключилась на русский, в результате чего её причитания приобрели неслыханный мной доселе размах и драматизм.

На подгибающихся ногах господин Хеффельфингер повёл супругу олигарха в массажный кабинет под любопытным взором госпожи Людвиг, как раз вернувшейся из бассейна. Она уселась на новый диван и раскрыла один из глянцевых журналов, в изобилии разложенных там господином Хеффельфингером.

– О господи… – пробормотала старушка.

– Да уж, – озабоченно согласилась я. – Надеюсь, во время массажа он не будет так трястись.

– О, я имела в виду даму, – объяснила госпожа Людвиг. – У неё такое знакомое лицо… где-то я её недавно видела…

– Мадам Смирнову?

– А её так зовут? Тогда это, конечно, не она. – Госпожа Людвиг выпрямила спину. – Мадам очень похожа на супругу русского олигарха, ну который недавно пожертвовал три миллиона на проект по спасению Мирового океана. Виктор Егоров. Говорят, он богаче Билла Гейтса. Подождите, здесь, кажется, были снимки с благотворительного гала-ужина в Каннах, там ещё присутствовала принцесса Каролина Монакская. – Она начала лихорадочно листать журналы. – Обожаю светскую хронику! Правда, я никогда не покупаю такие журналы – это слишком дорого. Виктор Егоров не любитель светского общества, поэтому редко попадает в кадр, зато его жена регулярно мелькает на кинопремьерах, вечеринках и благотворительных мероприятиях. А ещё она часто гостит на яхте одного строительного магната и его супруги. До брака с Виктором Егоровым она была супермоделью. – Старушка отложила один журнал и взялась за следующий. – По-моему, это было где-то здесь. Да, вот видите, душечка? Та дама, в платье с открытой спиной, как две капли воды похожа на мадам Смирнову, вам не кажется?

Я воззрилась на фотографию. Действительно. Или у мадам Смирновой есть сестра-близнец, или…

«Стелла Егорова, 34 года, снова явившаяся на бал без своего супруга, демонстрирует свой безупречный вкус в элегантном тёмно-красном наряде от „Дольче и Габбана“» – гласила подпись под фотографией.

Хм-м! Мадам Смирнову тоже звали Стеллой. Всё это не могло быть случайным совпадением.

– Возможно, они здесь инкогнито, – размышляла вслух госпожа Людвиг. – Наверное, им ужасно надоело, что за ними охотятся папарацци. К тому же в газетах в последнее время только и пишут о том, что Виктор Егоров окончательно рассорился с российским правительством… – Она возбуждённо глянула на меня и просияла: – Ах, это всё так увлекательно! Я думаю, что ещё немного побуду здесь. Может быть, попробую сходить в сауну. Говорят, это очень полезно для здоровья. Вы не подскажете, моя милая, куда мне можно положить мои украшения? И сколько здесь принято брать полотенец? Можно ли взять не одно, а два? Господин Людвиг будет волноваться, куда я запропастилась. Но, когда я расскажу ему, кого здесь встретила, он просто в обморок упадёт от изумления. Ах, какое всё-таки прекрасное место «Шато Жанвье»!

Угу, одни сплошные сюрпризы.

Совершенно счастливая госпожа Людвиг направилась в сауну, с нетерпением ожидая, когда наконец откроется дверь массажного кабинета, а я незаметно зашла проверить, как дела в бассейне и его окрестностях. Тристан полулежал в шезлонге. Его окружали Элла, Гретхен и Мэдисон. Мне не показалось, что они действуют ему на нервы. Напротив, у меня создалось впечатление, что он от души наслаждается ситуацией. Грейси плавала в бассейне на спине. Вдруг она выпустила вверх струю воды и завопила:

– Тристан, смотри! Я кит!

Только Эми куда-то запропастилась. В итоге я обнаружила её в коридоре за бассейном, где она в нерешительности переминалась с ноги на ногу.

– Нужно было мне взять с собой книгу, – смущённо сказала она, увидев меня.

Я поставила на пол корзину со свежевыстиранными полотенцами и начала складывать и скручивать их.

– В отеле есть более приятные уголки для чтения.

– Да, я знаю… – Эми вздохнула. – Моё любимое место – оконная ниша в библиотеке. Я сегодня провела там полдня – читала, смотрела, как за окном падает снег, и гладила кошку. А ещё мне очень нравится маленький вестибюль с портьерами на третьем этаже. А ещё эркер в баре, но только ранним утром, пока там никого нет. Там отлично прятаться.

– От кого?

Эми передёрнула плечами:

– От кого хочешь. От моей мамы, например, с её вечным «не сутулься, Эми, не сиди носом в книгу, Эми, ты должна уметь развлекаться, Эми». От отца, который всегда смотрит на меня с таким изумлением, будто забыл, что я существую. Впрочем, при такой ораве детей это неудивительно. А ещё от Гретхен и Эллы, потому что они… В общем, ты их сама видела. – Она нагнулась и взяла полотенце: – Можно, я тебе помогу?

Я с удивлением покосилась на неё, но, кажется, она не шутила. Во всяком случае, она попросила меня объяснить ей, что нужно делать.

– Господин Хеффельфингер хочет, чтобы они были скручены, смотри, вот так. Он говорит, что это выглядит изящнее. На каждую полку нужно положить по шесть скрученных полотенец. Да, вот так, правильно.

Какое-то время мы молча складывали, скручивали и запихивали полотенца на полки, а потом Эми без перехода сообщила:

– Гретхен и Элла рассказали Эйдену, что я учу язык жестов. И теперь он думает, что я в него влюбилась.

Благодаря месье Роше я была в курсе дела и знала, что Эйден – глухой темноволосый мальчик, которого дедушка и бабушка Эми усыновили в младенческом возрасте. Получается, он был приёмным дядей Эми, но не приходился ей кровным родственником. То есть в него вполне можно было влюбиться, ничего криминального я в этом не находила.

– Хм-м! – усмехнулась я, надеясь, что в моих устах это междометие прозвучит столь же понимающе и ободряюще, как и в устах месье Роше. Во всяком случае, кажется, это побудило Эми продолжить изливать мне душу.