Торан отступил к стене, чтобы не бояться нападения сзади, а разбойника стали полукругом подходить к нему. Он ударил одного из нападавших, и пока тот отступал, пытаясь заслониться кинжалом, разрубил ему грудь. Другой разбойник яростно замахнулся, но промазал; Торан не дал ему обрести равновесия и рассек череп.

Ловкость и быстрота помогали Торану уклоняться от ударов, сыпавшихся с трех сторон. В глазах его разгорелся огонь схватки, а на губах застыла презрительная улыбка. Несколько ударов он все же пропустил, но прочная накидка из шкуры химеры выдержала их. Сам же он ни единого раза не промахнулся, но продолжаться вечно так не могло. И не силы подвели: мышцы его не знали усталости.

Споткнулся он о поверженного разбойника и чуть не упал на бок. Увидев это, оставшиеся разбойники взвыли и набросились на него. Торан сумел отразить несколько ударов, но противник был уже слишком близко.

– Не смейте его убивать! Он нужен мне живым!

Сказано это было негромко, но голос заглушил звон стали.

Несколько человек навалились на Торана, и меч был выбит из его рук. Потом кто-то ударил его по голове, и разъяренные лица исчезли за пеленой тумана…

– Несите его за мной! – приказала черная фигура, появившаяся у дверей в конюшню, и четверо разбойников подняли бесчувственное тело и понесли вслед за призраком.

Погас свет, и темнота скрыла десять мертвых тел на залитом кровью полу.

Все видел и слышал Торан, но ничего не мог понять. Его окружали образы и звуки, лишенные смысла. Он погрузился в глубокий сон, когда множество рук подхватило его и понесло по крутым каменным лестницам и потом – через длинные темные коридоры. Громкий смех, шаркающие шаги, отрывистые звуки проходили мимо его сознания.

Но последнее пробуждение было внезапным и резким. Он полностью вспомнил сражение и его исход, и ясно понял, в чьих руках находится.

Торан лежал тихо, перенося тяжесть кандалов и отчаянность своего положения с тем спокойствием, которому научила его жизнь. Он не двигался, и звон цепей с частыми кольцами не нарушал тишины. Цепь эта опоясывала Торану руки и ноги, и была вбита в каменную стену. Он лежал на старой колючей соломе в маленькой темной камере с дверью-решеткой из толстых железных прутьев, за который был узкий коридор. В нем, где-то слева, горел факел, и его пляшущий свет, слабо проникавший в камеру, освещал белые кости скелета – останки предшественника Торана. Кулаки Торана сжались, но он не плакал, не стонал, не предавался проклятьям, а хладнокровно ждал случая, когда сможет выплеснуть накопившийся в нем гнев.

Время шло, и с каждой минутой силы возвращались к нему, голова перестала болеть и рассеялся туман, изредка застилавший глаза. За решеткой двери он увидел свой меч и пояс, аккуратно лежащие в большой нише. Губы его скривились в усмешке: они думают так сломить его дух, но скорее луна исчезнет с небес, нежели это произойдет.

Послышались громкие голоса и к решетке подошли два разбойника.

– Очнулся, голубчик, – сказал один из них и громко зареготал. – Как тебе нравится твой новый дом? Вижу, у тебя здесь хорошие соседи! – и, указав пальцем на скелет, расхохотался еще громче.

– Оставьте нас! – повелительно прикзал чей-то голос, и разбойников как ветром сдуло.

Торан знал, кому принадлежит этот голос, но его обладатель долго не появлялся. Прошло не меньше минуты, прежде чем, бесшумно передвигаясь, подошла и остановилась у решетки зловещая черная фигура. Торан поднялся, незаметно попробовав прочность цепей. Они не давали ему сделать шаг в сторону, но у рук была достаточная свобода действий.

– Эти цепи не по зубам тебе, – сказал призрак.

Торан вздрогнул: неужели тот мог читать мысли? Заставив себя ни о чем не думать, Торан уставился на каменные стены, но от взгляда его не ушло то, что призрак как-то странно передернул плечами.

– Я хочу с тобой поговорить откровенно, – сказал призрак и в голосе его было много, даже слишком много, теплоты. – Ты прав, мы слуги Черного Повелителя, который станет скоро Повелителем Мира. Сейчас он очень занят и приказал нам позаботиться о тебе. Нет, мы не собираемся убивать тебя, ведь наш повелитель в долгу перед тобой. Тебе оказана честь, о которой не может мечтать ни один смертный. Он второй раз предлагает тебе сотрудничество и власть над миром. Что скажешь на это, Торан?

Тот упрямо молчал.

– Силу дает нам Повелитель, но сейчас он далеко, и ты сам убедился в этом. Мы несовершенны и не смогли бы в одиночку справиться с тобой, поэтому и подчинили себе разбойников. Мы потратили много сил, но их хватит, чтобы убедить тебя, послушаться нас. Слушай, что я скажу, слушай – и думай. Повелитель протягивает тебе руку, а ты хочешь отвергнуть ее?! Не делай этого!

– Его руки грязны, как бока свиньи! – процедил Торан.

– Нет таких слов, которыми можно убедить тебя, безмозглый охотник, но если не помогают слова, есть другие средства. Тебе повезло, я не хочу тратить на тебя много сил, они еще понадобятся мне, но…

Глухое рычание услышал Торан, и по спине его пробежал холодок. Тварь была больше самого большого тигра, а даже химера казалась рядом с ней безобидной кошкой. Имела она большую голову с крохотными прижатыми к ней ушами и острыми загнутыми вперед рогами. Длинные острые клыки виднелись в раскрытой пасти размером с человеческую голову. шесть когтей на мощных лапах царапали плиты пола, оставляя на нем заметные полосы, а узкие горящие глаза были устремлены на Торана. Тварь эта, казалось, не замечала стоящего рядом с ней призрака.

– Я могу открыть решетку, – сказал тот.

И чудовище начало бесноваться, словно поняло смысл его слов. Оно било лапами по решетке, отчего та начала трястись, и кусала ее. Скрежет заполнил камеру, и Торан непроизвольно попятился, но цепь удержала его на месте. Казалось, что сейчас прутья будут перекушены, и тварь ворвется внутрь и набросится на него. Тихое проклятье слетело с его губ, но ничто больше не выдало его страха. А тварь, порождение кошмара и тьмы, продолжала бесноваться. Из раскрытой пасти ее на пол капала пена, лапы, как два молота, били по прутьям, а призрак спокойно стоял рядом и смотрел на Торана из-под капюшона.

Он сделал движение рукой, и тварь, словно послушная собака, скрылась в коридоре.

– Это всего лишь предупреждение, – сказал призрак и бесшумно последовал за ней.

Снова в темнице воцарилась тишина, и Торан слышал только стук своего сердца. Тварь напугала его, но не настолько, чтобы сломить. Свет факела вдруг погас, и темницу захватила в свои жуткие объятья тьма.

Проснулся Торан и не мог понять, что разбудило его, ведь вокруг по-прежнему царствовали тьма и тишина. Свет, проникавший откуда-то из щели в потолке, позволял видеть лишь очертания стен и решетки. Ни один звук не проникал в камеру, но Торан не доверял этой тишине, поэтому лежал неподвижно, чтобы звон цепей не мог нарушить ее. Он попытался вспомнить, что же разбудило его, но попытки эти были безуспешны.